— Бабуся, это не по-настоящему, — сказал Алеша.
— Разве учебная? — спросила Анна Андреевна сына.
— Ну, конечно.
— Но почему летают самолеты? — спросила Валя.
— Наши летают. С учебными целями.
— Но ты поднялся, оделся.
— Надо все же посмотреть — в чем дело.
— Ты не выйдешь на улицу, Богдан, — попросила Валя и, подойдя к нему, прильнула к его плечу.
Богдан погладил ее волосы.
— Вот по этому самому солдаты без жен на войну ходят. Алеша, со мной!
На улице с противогазами стояли дворники и дежурные пожарного звена. Присмотревшись и узнав Дубенко, поздоровались с ним. Зенитки открыли очередной огненный шквал. Трассирующие пули прочертили красными и зелеными пунктирами чернильную темь. Они привели в восторг Алешу. Он показывал пальцами, кричал, хватая отца: «Пана, папа, папочка, смотри, смотри!».
— Теперь надо под крышу, — сказал дворник, и все сгрудились у крыльца.
По асфальту и крыше защелкало. Падали осколки снарядов. К различным учениям по противовоздушной обороне жители привыкли еще в мирное время. Правда, тогда не стреляли, как Алеша говорил, «по-настоящему». Постояв еще немного на улице, Богдан поднялся наверх. Валя лежала одетая на кровати, возле нее сидела мать и на коврике у окна Клава.
— Учебная? — спросила Валя.
— Слово предоставляется Алеше, — Богдан снял плащ и кепку.
— Мама, бабуся, какие пули... Папа, пап, как они называются?
— Трассирующие, Алешенька.
— Трассирующие... Огоньками, один за одним в небо... Красиво...
— Как там Танюша, — сказала Анна Андреевна, задерживаясь у дверей. — Успеет приехать из Киева?
В голосе ее — материнская скорбная тревога. Богдан поцеловал сухую, морщинистую щеку матери и проводил до ее комнаты.
— Спите, мамочка, все будет хорошо.
— Я думаю тоже так, сынок...
Она, пользуясь тем, что никого не было, обняла сына и, неловко его поцеловав, быстро ушла к себе...
Оперативную сводку только в первый день передало Главное Командование Красной Армии. Потом было создано Информационное бюро. Богдан с волнением развернул газету.
Советское Информбюро сообщало об оставлении нашими войсками Бреста, Ломжи и Ковно и об уничтожении трехсот германских танков и пятидесяти шести самолетов. Германское командование ринулось на Советский Союз соответственно своей излюбленной стратегии — молниеносного удара. Немцы не считались с потерями для достижения стратегических успехов. Пока им многое удавалось.
Проходил призыв. По улицам, с котомками за плечами, в ногу шагали мобилизованные. У высокого нового забора призывного пункта пригородного военного комиссариата сидели, стояли и заглядывали через забор тысячи женщин. Многие были с детьми. За забором выстраивали и рассчитывали «по порядку номеров» их мужей, братьев и отцов.