Немолодой профессор допил стакан чая с лимоном, молча выслушал пациента, постучал молоточком по ноге, уколол в нескольких местах чем-то острым. Потом поставил коленями на стул, так что Богдан видел только голубую стену, постучал молоточком в области ахиллового сочленения.
— М-мда, — промычал профессор и, поморщившись, съел лимон с коркой, — что же вы, молодой человек, врачей не признаете?
— Почему не признаю? — ответил Богдан, испытывая давнее чувство ученической робости. — Люблю врачей.
— Запустили, товарищ Дубенко.
— Недавно началось, — пробовал оправдаться Богдан.
— Э, батенька мой, в ваших аэропланах я, конечно, не разбираюсь, но здесь... Придется лечь в больницу.
— Что вы! — воскликнул Богдан.
— Некогда, вероятно? — профессор поднял очки на лоб. — Нет времени? А если вы ноги лишитесь, кому будет взбучка? Вам? Нисколько. Мне...
— Не могу, не могу. Мне нужно работать... фронт идет...
— Лечиться будете? — строго спросил профессор.
— Буду.
— С завтрашнего дня — регулярно. Светолечение и массаж. Попробуем. Меньше нервничайте, больше находитесь в спокойном состоянии, — он подал руку, — вот так...
— Спасибо.
— Э, батенька, благодарить не за что. Будете мотаться, болтаться, все одно не вылечу... — помолчал, пристально посмотрел на Богдана, на грудь, украшенную орденами, спросил: — Почему же это отступаем, молодой человек, а?
— Немцы. Сила...
— А раньше этого не знали? — он постучал пальцами по орденам Богдана.
— Знали. Но когда внезапно навалится такая сила...
— Все из газет знаю, — перебил он сварливо. — По-моему, если просто, по-русски сказать, — прозевали, товарищи. Не так ли?
Подождал немного и спросил:
— Ваше имя, отчество?
— Богдан Петрович.
— Богдан Петрович... да... Мы хотя люди не военные, а по-своему разбираемся. — Он прошелся по кабинету, помолчал и опять заговорил сварливо:
— Наполеон тоже перешел границу в воскресенье, ровно в этот день, что и немцы, но тогда было двадцать четвертое. Неужели этого не могли предвидеть?
— Случайность, товарищ профессор, — улыбнулся Дубенко.
— Как случайность?.. Случайность. Нет случайности...
Но смутился. Опустился на стул, потом снова встал, близко подошел к Дубенко. — А теряться нечего, Богдан Петрович. Упустили — ладно. Но теперь остановить надо немцев, остановить. Пошел по Наполеону, сделать то же, что с Наполеоном... Вытурить, вытурить из России... Русский я человек... — профессор пожал руку Дубенко и подтолкнул его к двери, — завтра аккуратно на процедуру, Богдан Петрович. Без ноги можете остаться...
Дубенко заметил увлажненные ресницы профессора и ответно дружески пожал ему руку.