Проглатываю ком в горле и стараюсь говорить спокойно:
– Я не думаю. Я знаю.
– А знаешь, сколько женщин было у него в этой комнате? В этой самой кровати? – И для большего эффекта он указывает на кровать рукой. Поднимаю голову, стараюсь быть сильной. Не хочу ничего знать. Это не имеет значения. Теперь он со мной. – Надеюсь, ты хотя бы воспользовалась презервативами.
Презервативы.
Совсем забыла. Все случилось так внезапно.
Я бледнею, и ответ очевиден.
Коннор опускает взгляд и с огорченным видом качает головой.
– Ах, Ливи! Признаться, я думал, хотя бы на это у тебя ума хватит.
Эштон не проронил ни слова. Ни слова в защиту себя или нас. Просто стоит и смотрит на весь этот ужас печальными, покорными глазами.
Так мы и стоим напротив друг друга уродливым треугольником, обстановка накалена и пропитана ядом, ложь клубится зримым облаком, а наша с Эштоном правда превращается в ничто.
Именно в этот момент нас застает Дана.
– Что происходит?
На миг лицо Эштона искажает неподдельный страх, потом он берет себя в руки, но лицо заметно бледнеет.
– А как ты тут оказалась? – спрашивает он.
– Вот, решила сделать тебе сюрприз, – говорит она и заходит в комнату так осторожно, как будто пол заминирован.
Коннор складывает руки на груди.
– Ливи, может, теперь расскажешь все ей? Давай… скажи ей, что ты только что сказала мне. – Коннор смотрит на меня. Эштон на меня смотрит. А потом и красивая, милая Дана, расширив глаза от недоумения и страха, смотрит на меня, подходит к Эштону и берет его за руку.
Замечаю, как что-то сверкнуло.
Кольцо с бриллиантом на левой руке у Даны. На безымянном пальце.
В горле застревает стон.
Когда он сделал ей предложение?
Эштон понимает, что я увидела кольцо: он закрывает глаза и начинает рассеянно теребить кожаный браслет на запястье.
Он опять у него на руке.
Эштон снова надел свои кандалы. Значит, он отказался от свободы, которую я вчера ему подарила.
Судя по мрачному лицу Коннора, он тоже заметил кольцо и теперь полностью осознает глубину предательства.
– Скажи ей, Ливи. Скажи, что происходит между тобой и ее будущим мужем, раз уж ты так хорошо его знаешь.
Говорить мне ничего не приходится. Дана бледнеет. Вижу, как она смотрит на меня, оглядывает всю с головы до ног, потом оборачивается и смотрит на постель, потом снова на меня. Чуть ли не отшатнувшись от руки Эштона, отступает на неверных ногах на три шага.
– Эш? – Голос у нее дрожит, и она пытается заглянуть ему в глаза.
Опустив голову, он шепчет еле слышно:
– Я совершил ошибку. Позволь мне все объяснить.
Разрыдавшись, она поворачивается и выбегает из комнаты. Эштон не колеблется ни секунды: устремляется за ней, и из коридора доносится ее крик.