И я смеюсь, как давно уже не смеялась.
* * *
Ровно в два часа вылезаю из такси по указанному в сообщении адресу в Ньюарке – у большого белого здания в викторианском стиле. Судя по вывеске на фасаде, это интернат для инвалидов и престарелых. Причем довольно хороший, замечаю я, входя в скромный, но со вкусом отделанный холл с деревянными полами цвета красного дерева, дорогими обоями в полоску в пастельных тонах и цветочной композицией на столике. Напротив двери стойка администратора, где никого нет, только табличка с просьбой записаться в книге учета посетителей. Вздыхаю и оглядываюсь, пытаясь понять, какое задание уготовано мне на этот раз. Доктор Штейнер велел мне прибыть по этому адресу – и больше никаких инструкций. Странно, обычно он все подробно объясняет.
Извлекаю из кармана телефон, чтобы получить инструкции, но тут ко мне подходит молодая светловолосая сестра в голубом комбинезоне.
Улыбнувшись вместо приветствия, она говорит:
– Вы, должно быть, Ливи.
Киваю.
– Вас ждут в палате номер триста пять. Лестница за углом налево. Поднимайтесь на третий этаж, а там разберетесь по указателям.
– Спасибо. – Значит, доктор Штейнер тоже здесь. Почему меня это не удивляет? Хочу спросить у сестры, что она знает про эту палату, но не успеваю открыть рот, как ее уже и след простыл.
Следуя инструкциям, поднимаюсь по лестнице на третий этаж – повсюду меня сопровождает чуть заметный запах дорогой бытовой химии. И странная, чуть жутковатая тишина. Слышен лишь скрип деревянных ступеней. Вот раздался чей-то приглушенный кашель – и снова тишина.
И нет никого, словно дом необитаем. Но внутренний голос подсказывает мне, что это не так.
Слежу за номерами на дверях, пока не нахожу нужную. Дверь полуоткрыта. Ну, ладно, доктор Штейнер. Интересно, какое испытание вы мне приготовили на этот раз? Делаю глубокий вдох и вхожу, ожидая встречи со своим седовласым психиатром.
Оказываюсь в маленьком коридоре, из которого видно только часть помещения. В углу на стуле сидит молодой смуглый брюнет – локти на коленях, подбородок упирается в ладони, словно тягостное ожидание длится давно.
Дыхание у меня замирает.
Увидев меня, Эштон вскакивает и приоткрывает рот, словно хочет заговорить, но не знает, с чего начать.
– Ливи, – наконец выдавливает он и прочищает горло.
Раньше он не называл меня так. Никогда. Не могу понять, какие чувства сейчас испытываю.
Я настолько потрясена, что не могу ничего ответить. Не ожидала увидеть его сегодня. Я не подготовилась.
Распахнув глаза, смотрю, как он в пять шагов подходит ко мне, берет за руку, его карие глаза смотрят мне в душу, рука чуть заметно дрожит.