– Коннор попросил, чтобы я сделал все, чтобы тебе понравиться. В смысле, чтобы ты стала лучше ко мне относиться, – говорит он небрежным тоном и чуть отпускает мои бедра: я перевожу дыхание и отодвигаюсь от его возбужденной плоти. Его губы кривятся, словно он попробовал что-то кислое: – Ведь ты ему нравишься всерьез. – Он вздыхает, смотрит поверх моей головы и добавляет: – А я его лучший друг. – Словно сам себе напоминает об этом.
Коннор. Упоминание его имени и его чувств по отношению ко мне, когда мои ладони все еще на груди его лучшего друга, которую я ласкала всего пару недель назад, наполняет меня чувством вины.
– Что скажешь? – Серьезные темные глаза смотрят мне в лицо. – Ирландка, как же мне это сделать? Что мне сделать, чтобы ты хорошо ко мне относилась? – спрашивает он чуть охрипшим от желания голосом, и от волнения у меня пересыхает в горле. Внезапно точно вспоминаю, почему в ту первую ночь я бросилась ему на шею. И готова броситься снова.
Силюсь собрать волю в кулак и уйти. Выдыхаю, закидываю руки ему на шею и смотрю ему в глаза. У меня нет слов. Нет и все. Кусаю нижнюю губу. Он смотрит на мой рот, губы у него чуть приоткрываются. И я, недолго думая, выжимаю из себя:
– Может, для начала перестанешь меня смущать?
Эштон медленно кивает, словно обдумывая эти слова. Молчит, а потом спрашивает:
– А что, если я нечаянно, а ты все равно смущаешься? Тебя так легко смутить.
Это точно: щеки у меня вспыхивают, и я закатываю глаза.
– Значит, следи за собой лучше.
Руки Эштона скользят вверх-вниз по моим бокам и спине, чуть касаясь мизинцами ягодиц.
– Хорошо. Что еще? Давай, Ирландка, выкладывай все как есть.
Покусываю щеку изнутри и думаю. Что же еще сказать? Чтобы он больше не смотрел на меня так? Чтобы перестал меня касаться? Перестал быть таким сексуальным? Нет… Если быть до конца честной с самой собой, сейчас меня это не беспокоит. Может, дело в том, что я пьяна.
– Конечно, мы можем снова пойти к тебе в комнату и.
– Эштон! – Стукаю его кулаком в грудь. – Ты переходишь все границы!
– Мы давно их перешли. – Внезапно он обхватывает меня и прижимает к себе так, что я чувствую каждую его клеточку. На миг мое тело отвечает само по себе, тянется к нему каждым нервным окончанием.
Наконец мозгу удается разорвать магнетическое притяжение. Ощутимо щиплю его за бицепс, он морщится и ослабляет руки.
Но он еще не готов отпустить меня, и его ладони снова у меня на бедрах.
– Упрямая. Вот такой, Ирландка, ты мне особенно нравишься. Я пошутил.
– Нет, ты не шутил. Я чувствую. – Откидываю голову назад, приподнимаю бровь и смотрю на него с намеком.