– Пожалуй, еще не конец.
– Отлично, Ливи. Я рад, что ты пережила это чрезвычайное происшествие. А как твое первое дежурство в детской клинике? – Улавливаю перемену в его тоне. Я сразу узнаю ее. Он всегда так говорит, когда уже знает ответ на вопрос, но тем не менее спрашивает. – Ливи? Ты меня слушаешь?
– Все прошло отлично. Детки славные. Спасибо вам за содействие.
– Не за что, Ливи. Уверен, что опыт никогда не лишний.
– Даже если это не мое? – парирую я и слышу в своем голосе нотки горечи.
– Ливи, ничего подобного я не говорил. И ты знаешь это.
После паузы я признаюсь:
– Было тяжело. – Он молча ждет, пока я поясню. – Тяжелее, чем я думала.
Похоже, доктор Штейнер понимает меня без лишних слов.
– Да, Ливи. Это тяжело даже для таких закостеневших пожилых мужчин, как я. Я знал, что тебе будет особенно трудно, учитывая твой дар сопереживания.
– Но ведь со временем станет легче, да? То есть, – уточняю я и обхожу женщину, стоящую посреди тротуара с недоуменным видом, – потом мне не будет так… грустно каждый день, когда я буду там, да? Со временем я привыкну?
– Может и не привыкнешь, Ливи. Хотя будем надеяться, что да. Но если тебе не станет легче и ты решишь двигаться в другом направлении, найдешь иной способ помогать детям, это тоже хорошо. Если ты изменишь свое решение, ты никого не подведешь.
Думаю над его словами, покусывая губу. Я не собираюсь ничего менять, да и он не уговаривает меня все бросить. Я знаю это. Такое ощущение, словно бы он дает мне карт-бланш, если я так решу. Но я так не решу.
– А теперь скажи мне, как там поживают парни, которые за тобой охотятся?
Парни? Во множественном числе? Прищурив глаза, оглядываюсь.
– Вы что, следите за мной?
Жду секунд десять, пока он перестанет смеяться и можно будет продолжить разговор. Я знаю, о чем хочу его спросить, но сейчас во время разговора чувствую себя глупо. Надо ли задавать видному психотерапевту пустяковые вопросы? Настолько девчачьи? Слышу, как доктор Штейнер потягивает что-то, пока ждет, что я скажу.
– А как понять, нравишься ли ты парню? То есть по-настоящему нравишься. А не просто… – Щеки у меня краснеют. Сейчас начну давиться словами. – А не просто чисто внешне?
Следует продолжительная пауза.
– Как правило, это видно по его поступкам, а не по словам. Ну а если слова не подкрепляются делами, то пиши пропало.
Ты нужна мне навсегда.
Пустые слова. Ну вот, и доктор Штейнер все подтвердил. Не надо мне цепляться за сказанное в пьяном угаре, потому что это всего лишь слова. И за ними ничего, кроме играющих гормонов. От осознания этого факта у меня меркнет на душе. Но это хотя бы какой-то ответ, уж по всякому лучше неопределенности.