– Смотри, что у меня есть, – тихим, успокаивающим голосом забормотала я. – Хочешь?
Пёс наклонил голову на бок, переводя взгляд с моего лица на руку и обратно. Ободрённая, я подошла ближе, и огромный язык слизнул бутерброд с моей ладони. Быстро проглотив его, пёс снова наклонил голову и начал лизать зажатую лапу. Итак, меня опасной он не считает, значит, можно приступать ко второму пункту спасательной операции. Я присела на корточки и протянула руки к капкану. Пес прижал уши.
– Тише, малыш, не бойся. Я тебе помогу.
Мне показалось, или он действительно посмотрел на меня скептически? Но всё же позволил взяться за капкан. Разогнув его, я дождалась, пока пёс вынет окровавленную лапу, после чего оторвала капкан от такой же ржавой цепи и внимательно осмотрела. Капкан был огромным, явно на медведя или динозавра, и выглядел так, будто пролежал тут со времён Гражданской войны. И пах он уже не металлом, а землёй и прелыми листьями – видимо, поэтому пёс его и не учуял. А поскольку медведей здесь давно не водилось, потребовался вес этой большущей собаки, чтобы он, наконец, сработал. А собачка-то действительно огромная! Когда она встала в полный рост, то оказалась выше меня. Это, конечно, не показатель, все, кого я знала в своей новой жизни, были выше меня, но всё же для собаки размеры были несколько великоваты. Пёс не убежал, продолжая стоять рядом на трёх лапах. Смяв капкан и зашвырнув его подальше в кусты, я решила попробовать обработать его лапу. Всё же капкан был ржавый, надо попытаться хотя бы промыть рану. Достав из кармана последний бутерброд, я сказала:
– Ты получишь и его, если будешь хорошим мальчиком и позволишь мне промыть твою рану.
Говорила я скорее для себя, надеясь лишь, что пёс отреагирует на успокаивающий тон. Но он вдруг плюхнулся задом на землю и протянул мне пострадавшую лапу. Я аж вздрогнула. Он что, человеческую речь понимает?! Невероятно! Ну, как бы то ни было, это очень мне помогло. Я отправила бутерброд в огромную пасть, потом скинула ветровку Эммета и оторвала от подола рубашки несколько полос ткани. Достав бутылочку с водой, я промыла рану, выглядевшую не настолько страшно, как могло бы быть при подобной травме, и перевязала её, как могла.
– Ничего страшного. Перелома, похоже, нет. А рана быстро заживёт. Походишь с повязкой пару дней, чтобы грязь не попала, а потом стащишь её зубами, хорошо?
Я что, сказала это собаке? Но моя челюсть просто отпала, когда она мне кивнула, словно всё поняла! А может, и поняла, кто знает? Это явно была не обычная собака, судя по габаритам, возможно, какой-то мутант, как и я. Так почему бы и ей не иметь повышенный интеллект?