И сны мне снились самые чудесные…
Я открыла глаза и улыбнулась. Наступило утро, и я прекрасно выспалась. Осталось ощущение чего-то радостного, хотя я и не помнила, что именно мне снилось, но явно что-то хорошее. Постепенно выплывая из дрёмы, я начала ощущать окружающее меня пространство. И почувствовала, что подушка, на которой мне так сладко спалось, очень странная и довольно жёсткая. Потёршись об неё щекой, я поняла, что лежу на чьей-то ладони. И явно не на своей. Во-первых, эта ладонь была очень большой, раза в два больше моей, а во-вторых, я чувствовала обе свои руки, которые в данный момент крепко во что-то вцепились и находились вовсе не под моей головой. Я подняла взгляд по чьей-то руке, в которую я и вцепилась, и заглянула в самые прекрасные на свете глаза.
Эдвард! Это он был рядом со мной. Это он утешал меня этой ночью! Это на его руке я спала…
– Ты просидел здесь всю ночь?! – Я резко села и в ужасе уставилась на него.
– Ну, не всю, – он улыбнулся. Похоже, его позабавил мой испуг. – Я зашёл около двух часов ночи, взять книгу, и услышал, что ты плачешь. Плохой сон?
– Скорее грустный, – я вспомнила голоса, зовущие меня, и безнадёжное отчаяние, звучащее в них. – Но ты напрасно провёл здесь всю ночь. Ну, ладно, половину ночи. Надо было уйти, когда я успокоилась.
– Я пытался пару раз. Но как только я забирал свою руку – ты снова начинала плакать. – И видя, как мне стало не по себе от смущения, он погладил меня по голове, как тогда, ночью. – Всё в порядке. Не нужно стыдиться того, что тебе приснился кошмар. На тебя столько навалилось сразу. Это, в общем-то, нормальная реакция. И я рад, что оказался рядом и помог тебе.
– Спасибо – это всё, что я смогла выдавить из себя. Похоже, у меня проблема. Судя по всему, Эдвард видит во мне лишь ребёнка. Конечно, он очень добр и заботлив по отношению ко мне, но мне-то от него нужно совсем не это. С другой стороны, если я выгляжу подростком, а ему уже… Интересно, сколько?
– Эдвард, а сколько тебе лет?
Похоже, вопрос его удивил, но он ответил не задумываясь.
– Ровно сто. Весной исполнилось. А что?
– Да так, просто любопытно. Я б тебе больше восьмидесяти трёх не дала.
Он расхохотался. Я слушала его смех как самую прекрасную на свете музыку. Слегка успокоившись, он покачал головой.
– Физически мне семнадцать. Именно в этом возрасте я стал вампиром и застыл навсегда. Но тебя, похоже, это не удивляет и не пугает?
– Почему это должно меня пугать? Кто знает, сколько на самом деле лет мне самой? Вдруг я даже старше тебя?