Каково же было ее удивление, когда вместо «любимой сестрички» в квартире обнаружилась провинциальная тетка с ребенком, да еще и с полными правами на квартиру. Хелен была в бешенстве. В мечтах ей уже грезились далекие страны, которые она посетила бы после продажи своей части недвижимости, горячие мачо, а не те дряхлые старики, которых ей приходилось обслуживать, моря и океаны, а тут такой «форс- мажор»!
На резонный вопрос, а где же собственно ее разлюбезная сестренка, женщина глупо пялила на нее глаза, робко повторяя: «Я не знаю». Ребенок нестерпимо заныл и тетка, схватив его на руки, почти убежала в другую комнату. Хелен последовала за ними по жутко – неухоженной квартире, стараясь перебороть отвращение к откровенно нищему убранству. Заметив, что она не собирается сдаваться, женщина, со все еще орущим на руках, ребенком, одной рукой открыла дверку обшарпанного шкафа, и вытащив визитную карточку какого то мужика, сунула в руки Хелен.
– Я, правда, ни чего не знаю, – чуть не плача произнесла тетка, – попробуйте узнать здесь. Мне кажется, они с Вашей сестрой были очень близки.
Ну, хоть что-то. Схватив карточку, девушка почти бегом покинула ужасную квартиру…
Этот мужик тоже молчит как партизан. Ни чего, в полиции с ним быстро разберутся.
Думая обо всем этом, Хелен уверенно вела машину. По спине вдруг пробежал холод, как если бы кто- то упорно смотрел ей в затылок. Интуитивно оглянувшись назад, Леночка с удивлением обнаружила сидящую на заднем сиденье автомобиля, неизвестно откуда взявшуюся, пассажирку, в легком белом наряде, пристально смотрящую прямо в глаза.
От неожиданности Хелен резко ударила по тормозам. После недавнего снегопада дорога оставалась местами все еще опасно – скользкой. Сильно увеличив тормозной путь, потеряв управление, машина, пробив заграждение, рухнула вниз с моста.
В тесном помещении, без намека на окна, провонявшем дешевым табаком и отходами жизнедеятельности, расположившись кто как, на деревянных полатях, коротали время несколько человек. Это была разнообразная братия, от почти немощных стариков, до совсем молодых людей. Объединяло их, пожалуй, одно: всех их подозревали в совершении, разного рода, тяжких преступлений.
Вопреки сложившемуся стереотипу, никто на Влада не кинулся с «наездами». Спросили про статью, по которой он обвиняется, про сигареты, и, узнав, что не курит, потеряли к нему видимый интерес.
Влад нашел свободное место на узкой скамейке, и, облокотившись на холодную, бетонную стену спиной, попытался проанализировать ситуацию. На удивление спокойно он оценил все имеющиеся у него шансы выхода в ближайшее время на свободу. В процентном соотношении эти шансы стремились к абсолютному нулю, но это его ни как не задело. Полное безразличие, длящееся с момента ухода Анны, не отпускало его. Вяло подумал про кота – он в надежных руках. Максимум, что ему может грозить – это строгая диета и кастрация.