– Солдафон в юбке! Психолог должен уметь сопереживать и сочувствовать, а не быть каменным созерцателем происходящего!
– Не надо, – остановила я разбушевавшуюся подругу. – Я и правда вела себя глупо и не профессионально.
– Ага, – с видимым удовольствием подтвердил Бобби. – Зарыдала, как сопливая первокурсница!
– Роберт Смог, – отчеканила бледная от ярости Франческа. – Идите к дьяволу, пока я Вас к нему не отправила по частям!
– Напугала, – скривил губы отличник. – Да не ты, ни твоя плакса-подружка ничего мне не сделаете! Даже вдвоём.
– Мы – нет, – Фрэнки упорно не хотела понимать мои беззвучные призывы не заводиться. – А вот Эдди тебя непременно вздует!
– Кишка тонка, – презрительно сплюнул Бобби, но тем не менее, поспешил покинуть аудиторию.
Мы не видели и на знали, что выйдя из аудитории, Бобби погрозил кулаком и с угрозой прошептал:
– Твой Эд сегодня здорово получит, не будь я Бобби Смог.
Франческа так преданно заглядывала мне в глаза, так заботливо пыталась взять меня за руку, чтобы отвести в студенческую кафешку, что я невольно рассмеялась.
– Фрэнки, нет нужды носиться со мной, словно со смертельно больной! Я в полном порядке.
– Ты бы себя видела, – проворчала подруга. – У тебя был видок жертвы «Титаника».
– Так оно и было, – я немного печально улыбнулась. – Я действительно переместилась на «Титаник».
Фрэнки замолчала, судорожно пытаясь осмыслить поступившую информацию. Я её не торопила и не осуждала, скажи мне нечто подобное кто-то другой, тоже бы усомнилась в состоянии душевного здоровья.
– Ты хочешь сказать, – медленно, почти по слогам произнесла Франческа. – Что переместилась на «Титаник» и собственными глазами видела его крушение?
Я кивнула и, предвосхищая просьбу подруги начала рассказывать. Про подаренную мамой на День рождения «Илиаду» и красочные, слишком достоверные сны о Трое. О Гере, в бешенной зависти и ревности обрёкшую город на страдания, и о Гекторе, которого я искала на «Титанике». Не умолчала я и о том, кем были прабабка и прадед Франчески.
– Сам Аполлон, – ахнула Франческа на всю столовую.
– Тише, не ори, – предостерегающе зашипела я. – На нас уже оглядываются!
– Прости, – кивнула подруга, с жадным нетерпением глядя на меня. – Продолжай, не отвлекайся.
И я продолжила. Рассказывая о «Титанике» и его пассажирах мой голос невольно дрожал, слишком свежими были эти воспоминания. Мы так увлеклись разговором, что перестали замечать всё, что происходило вокруг нас. А кафе в это время назревала драка.
Эд Роджерсон вошёл в кафе и с лучезарной улыбкой направился к нашему столику. Ему наперерез решительно встали Бобби с двумя своими дружками. Постепенно разговоры в кафе (кроме нашего) замолкли, все посетители с опасливым интересом наблюдали за разворачивающимися событиями, а самые осторожные (или трусливые) поспешили ретироваться из кафе. Эд попытался обойти троих парней справа, слева, но они его не пускали, нагло ухмыляясь и обмениваясь ядовитыми шуточками.