– Ты скажи старику, что я думаю, что мы должны сейчас охотиться на водяную собаку, – сказал он мне. – Как только мы получим шкуру, за которой так долго добирались, наши мысли станут легкими и свет загорится внаших сердцах, и мы этой зимой будем лучше для него охотиться. Скажи ему мои слова.
Я перевел то, что сказал Ворон. Выслушав все это, Кент нервно потер ладони, как всегда делал, когда был в сомнении.
– Погодите немного, – ответил он. – Я узнаю, что думает об этом моя старуха.
Здесь, среди племен Британской Колумбии, традиции отличались от наших и казались странными нам, жителям равнин. Женщины не только имели право голоса во всех важных делах, но и работа их практически на равных делалась мужчинами. Старики немного поговорили, а затем Кент объявил, что мы будем охотиться на тюленя прежде, чем поднимемся до реки Коулиц. Он объяснил, что его женщина хочет запасти на зиму сушеных мидий, и поэтому мы продолжим путь вниз по Колумбии и пересечем залив Шоауотер, где много и мидий и тюленей.
– И там мы увидим океан! – воскликнул я.
– Ай! А как же, – ответил он.
Я передал товарищам слова Кента, и мы необычно быстро загрузили каноэ. Я всегда думал, что желание его старой жены запастись сушеными мидиями сыграло нам на на пользу.
Милей или двумя ниже лагеря мы снова увидели тюленей, и весь этот день несколько из них появлялась в пределах выстрела. Искушение выстрелить в них было очень сильным, и только повторные убеждения старого траппера в том, что мертвые тюлени сразу тонут, остановило нас.
Поскольку мы продолжали плыть вниз по течению, река становилась все более и более широкой. Я помню, что по пути встречалось много великолепных утесов и островов, и везде был темно-зеленый лес из гигантских деревьев, которые простирались вглубь берегов, насколько охватывал глаз. Общее ощущение от этого места, тем не менее, было для нас гнетущим. Река была слишком большой и подавляла нас своей мощью. Леса были слишком обширными, темными и тихими. К тому же серые облака, туманы и моросящий дождь, который приносил вверх по течению западный ветер, заставляли нас мерзнуть и действовали на нас угнетающе.
В полдень того же дня мы миновали устье реки Коулиц, большой и быстрой, с чистой водой. Немного выше этого места старый траппер показал нам Гробовую скалу, а в трех милях ниже нее – Гробовую гору, высокий остров, на котором окрестные индейцы хоронили своих покойников – на на деревьях, как принято у черноногих, а в каноэ. Когда умирал вождь, для похорон использовали его военное каноэ. Тело тщательно обертывалось и помещалось туда, а затем его накрывал меньшим по размеру каноэ; его оружие, одежда, и другие вещи и украшения клали сбоку от тела или вешались рядом.