Наконец, первый всплеск эмоций прошeл и комендант перешeл к расспросам, настолько тихим голосам, что Пашка с трудом разбирал о чeм именно идeт речь.
- А я думал тебя тогда под трибунал отдали?
- И отдали! - Синельников усмехнулся каким-то своим воспоминаниям. - Жуков, он свои решения отменять не любит. Вывели меня в степь и залп дали. Да то ли повезло мне, то ли расстрельная команда не очень старалась. Живой я остался. Очнулся уже в госпитале, за сотню километров от того места. Кто меня вывозил, кто команду об этом давал - того не знаю. Но всю оставшуюся жизнь ему благодарен буду. Как и всю жизнь комбрига Жукова помнить буду.
- А ты ещe не знаешь? - Удивился комендант. - Нету больше Жукова. Где-то полчаса назад по радио передали. Разбился на самолeте генерал армии Жуков неподалeку от Красноводска.
Старший лейтенант Синельников мелко перекрестился при этой новости, вызвав оторопь у Чеканова с Ковалeвым. Никаких слабостей за своим командиром они не замечали. И это внезапное проявление чувств перевело старшего лейтенанта из разряда бездушных управляющих автоматов, каким, чего греха таить, воспринимали его подчинeнные, в категорию людей, старательно скрывающих свои беды от окружающих.
- Может, отметим встречу? У меня спирт есть. - Предложил комендант.
- Да я за своими людьми пришeл. - Синельников кивнул в сторону Чеканова и Ковалeва.
- Знаю. - Отмахнулся рукой комендант. - Подождут немного, никуда не денутся.
Офицеры скрылись за дверью кабинета коменданта, продолжая что-то негромко обсуждать.
- А скажи-ка, Хомяков, каким образом ты на путях оказался. - Ласковым голосом протянул старший сержант Майков притягивая за пуговицу гимнастeрки провинившегося солдата.
- Никак нет, товарищ старший сержант, ни на каких путях я не был. - Бодро соврал его подчинeнный. - Данные лица арестованы мною около комендатуры.
- Вот же наглец! - Поразился Пашка. - Это каким же образом мы через семь путей перелетели, чтоб вблизи твоей комендатуры оказаться? Ты, боец, ври да не завирайся. Десятка три человек видело, как ты нас сюда вeл. Трое к тебе по фамилии обращались. Прикажешь их всех сюда доставить?
Хомяков всe еще не теряя надежды выкрутиться, начал рассказывать своему сержанту о каком-то звонке, по которому он и вынужден был покинуть порученный ему пост. Называл одно имя, спустя пару минут другое, вновь возвращался к первому варианту, потихоньку доводя старшего сержанта Майкова до «белого каления». С подобным типом людей Пашка впервые столкнулся уже в армии. Столь беспардонно и нагло врать в среде таeжных охотников было не принято. Можно было преувеличить размер добычи, приврать о своих похождениях по девкам, похвалиться отделкой оружия и снаряжения. Но приписывать себе что-то тобою не сделанное, или того хуже отказываться от совершeнного, в глазах жителей Пашкиной деревни было верхом безнравственности. За такое можно было получить по харе. А то и пулю словить в каком-нибудь таeжном распадке, если твоя брехня кому-либо боком вышла.