Да-Уд слушал с выражением вежливого недоумения, не вполне скрывавшим проблески зарождающегося торжества. Уклонившись от раструба лианы, пытавшейся как-бы увенчать его колючками, Саймон наконец добавил:
— Может ты и прав — но нам придется быть крайне осторожными. Здесь, в конце концов, может оказаться и другой агент с Великой Земли; в делах такой важности они вряд ли чувствовали бы себя спокойно всего лишь с одним патроном в патроннике. Это означает, что тебе нужно в точности выполнять мои инструкции, иначе мы не успеем потратить и одного риала из вырученной суммы, просто не доживем.
— Можешь на меня положиться, — заверил Да-Уд, отбрасывая волосы со лба. — В этот раз я все проделал неплохо, так? И наконец, это моя идея.
— Конечно. Первоклассная мысль. Ну, ладно. А теперь я хочу, чтобы ты вернулся к Валколу и сказал ему, что я тебя предал и продал вторую половину тайны Руд-Принцу.
— Но ты, конечно, на самом деле не сделал бы подобной глупости!
— О, сделал бы, и сделаю — к тому времени, как ты вернешься в Друидсфолл, сделка будет завершена, и за те же двадцать риалов, что ты заплатил за свою половину.
— Но цель?..
— Простая. Я не могу явиться в Друидсфолл со своей оставшейся половиной — если там находится другой землянин, я буду застрелен еще на ступеньках Управления. Я хочу, чтобы Гильдия объединила обе половины так, чтобы это выглядело, как не имеющая отношения к этому делу стычка между местными группировками. Ты дашь им это понять, сказав, что на самом деле я ничего не продам Руд-Принцу, пока не узнаю от тебя, что ты получил остальные деньги. Чтобы эта мысль сразу дошла, когда будешь говорить Его Учтивости, что я тебя «предал» — подмигни.
— Как мне дать тебе знать на этот раз?
— Надень этот перстень. Он имеет связь с приемником в моей пряжке. Через него я все узнаю.
Перстень — который на самом деле был обычным перстнем и ничего ни с кем не мог связать — перешел из рук в руки. Затем Да-Уд отсалютовал Саймону с торжественной радостью и ушел в ту нишу истории — и в стены Управления Гильдии Бодейсии — которая отведена для предателей без стиля; а Саймон, переломив стебель куста лиры, опутавший его ноги, удалился успокаивать свое бормочущее, ворчащее сознание и ничего больше не делать.
7
Валкол Учтивый — или агент Экзарха, неважно, кто именно — не терял времени. С наблюдательного пункта на единственной пригодной для этой цели горе Принципата Саймон с одобрением и некоторым удивлением наблюдал за их стилем ведения военных действий.
По правде, в самом маневрировании рука Экзархии не чувствовалась, да в этом и не было необходимости, поскольку вся кампания производила бы впечатление символической демонстрации, вроде турнира, если бы не несколько жертв, пораженных, казалось, почти нечаянно. Но и среди них, насколько мог судить Саймон, убитых было немного — во всяком случае, по меркам битв, к которым он привык.