– Правда?
– Я кое-что помню. И мама рассказывала.
Харри вздохнул:
– Сейчас я останусь здесь. Я обещаю, вот тебе крест. Мир будет вращаться без меня, но…
Он замолчал, но продолжение повисло между ними в воздухе: «…не без нее».
Харри задержал дыхание.
– Как ты себя чувствуешь?
Олег пожал плечами:
– Мне страшно. И больно.
– Я знаю. А теперь иди и возвращайся завтра после занятий. Я буду здесь с утра.
– Харри…
– Да?
– Завтра будет лучше?
Харри посмотрел на него. У этого кареглазого темноволосого парня не было ни капли крови Харри, и все равно ему казалось, что, глядя на него, он смотрится в зеркало.
– А сам как думаешь?
Олег покачал головой, и Харри увидел, что он борется со слезами.
– Ладно, – сказал Харри. – Я сидел так, как ты сейчас, со своей мамой, когда она болела. Час за часом, день за днем. Я был мальчишкой, и это поедало меня изнутри.
Олег вытер глаза тыльной стороной ладони и шмыгнул носом:
– Ты бы хотел, чтобы этого не было?
Харри покачал головой:
– Вот это-то и странно. Мы не слишком много разговаривали, она была очень слабой. Она просто лежала и едва улыбалась… и постепенно исчезала, как краски на картине выцветают на солнце. Это мое худшее и одновременно лучшее воспоминание из детства. Ты можешь это понять?
Олег медленно кивнул:
– Думаю, да.
Они обнялись на прощание.
– Папа… – прошептал Олег, и Харри почувствовал, как на его шею упала теплая слезинка.
Сам он плакать не мог. Не хотел плакать. Сорок пять процентов, сорок пять хороших процентов.
– Я здесь, мой мальчик, – сказал Харри.
Твердый голос. Оцепеневшее сердце. Он чувствовал себя сильным. Он справится.
Глава 19
Понедельник, вечер
На Моне До были кроссовки, и все равно ее шаги эхом разносились между контейнерами. Она припарковала свой маленький электромобиль у ворот и прошла прямо на погруженную во мрак пустынную контейнерную территорию, которая в реальности представляла собой кладбище того, что когда-то было активной портовой деятельностью. Ряды контейнеров служили надгробными памятниками мертвым и забытым отправлениям, обанкротившимся получателям или тем, кто не хотел признаваться в том, что является получателем товара от несуществующих более отправителей, неспособных принять возврат. И вот теперь товары находились в вечном транзите здесь, у острова Ормёйя. Они резко контрастировали с обновленным и облагороженным районом Бьёрвика, расположенным прямо за островом. Там одно дорогое красивое здание росло за другим, а похожее на айсберг здание Оперы венчало эту корону. Мона была уверена, что эти постройки станут памятником эпохе нефти, Тадж-Махалом социал-демократии.