Харри представил ее. Спящую Ракель, морщинки на тонких веках, подрагивающие, как будто передают морзянкой сообщение из страны Кома.
– Да, – сказал он. И представил Аврору, беспокойство и боль в ее взгляде, глубокую рану, которая никогда не залечится до конца. – И нет. А ты хочешь меня выгнать?
Катрина застонала, поднялась и подошла к окну.
– Да, я хочу выгнать, – сказала она, стоя к нему спиной, – но не тебя.
– Мм…
– Мм… – передразнила она.
– Не желаешь развить тему?
– Я хочу выгнать Трульса Бернтсена.
– Это понятно.
– Да, но не потому, что он несносный и ленивый. Это он разгласил информацию «ВГ».
– И как ты это выяснила?
– Андерс Виллер расставил ловушку. Он, конечно, зашел слишком далеко, думаю, у него какие-то свои счеты с Моной До. Впрочем, вряд ли у нас возникнут с ней проблемы, если она заплатила государственному служащему за сведения, которые, как ей должно быть известно, могут повлечь за собой обвинения в коррупции.
– Так почему ты до сих пор не выгнала Бернтсена?
– Угадай, – сказала она, возвращаясь к письменному столу.
– Микаэль Бельман?
Катрина бросила карандаш, но не в сторону Харри, а в закрытую дверь.
– Бельман явился, уселся на стул, на котором сидишь ты, и сказал, что Бернтсен убедил его в своей невиновности. А потом он намекнул, что Виллер сам мог снюхаться с «ВГ» и поэтому пытается переложить вину на Бернтсена. Но пока мы не можем ничего доказать, надо затаиться и поймать Валентина, это единственное, что имеет значение в настоящее время. Что скажешь?
– Ну что же… Возможно, Бельман прав, возможно, лучше отложить перетряхивание грязного белья на время после окончания боев в грязи.
Лицо Катрины исказилось в гримасе.
– Это ты сейчас придумал?
Харри достал пачку сигарет.
– Кстати, об утечке. Газеты пишут, что я был в той бане, и это нормально, меня узнали. Но, кроме тебя и котельной группы, никто не знает о роли Мехмета в этих событиях. Ради его безопасности я хочу, чтобы так оставалось и впредь.
Катрина кивнула:
– Я говорила об этом с Бельманом, он согласен. Он говорит, мы можем многое потерять, если станет известно, что мы используем гражданских для работы, которую должна выполнять полиция, потому что вся эта история свидетельствует о нашем отчаянии. Он сказал, что о Мехмете и его роли не следует рассказывать никому, даже следственной группе. Я думаю, это хорошо, даже притом что Трульс Бернтсен больше не ходит на собрания группы.
– Вот как?
Катрина улыбнулась уголком рта:
– У Трульса теперь собственный кабинет, где он будет заниматься архивацией отчетов по делам, не связанным с убийствами вампириста.