– Не возражаю, – сказал Харри. – Первый урок: твои новые коллеги тебя разочаруют.
– Разочаруют?
– Ты стоишь здесь такой вышколенный и гордый, потому что думаешь, будто очутился на самом верху пищевой цепочки полиции. Так что вот тебе первый урок: следователи, расследующие убийства, такие же люди, как все. Мы не слишком умны, кое-кто из нас просто глуп. Мы совершаем ошибки, много ошибок, и не особенно хорошо на них учимся. Когда мы устаем, мы иной раз предпочитаем выспаться, а не продолжать охоту, хотя и знаем, что разгадка может оказаться за следующим поворотом. Так что, если ты полагаешь, что мы откроем тебе глаза, вдохновим тебя и покажем тебе совершенно новый мир следственно-технического искусства, ты будешь разочарован.
– Все это мне уже известно, Харри.
– Вот как?
– Я два дня проработал с Трульсом Бернтсеном. Я просто хочу узнать, как работаете вы.
– Ты ходил на мои лекции о расследованиях убийств.
– И я знаю, что вы работаете не так. О чем вы думали?
– Думал?
– Да, когда стояли вон там с закрытыми глазами. Сомневаюсь, что об этом вы рассказывали на лекциях.
Харри увидел, что Бьёрн разогнулся, а Катрина встала в дверях, скрестила руки на груди и одобрительно кивнула.
– Ладно, – произнес Харри. – У всех методы разные. Мой заключается в том, чтобы попытаться поймать мысли, проносящиеся в мозгу, когда я в первый раз появляюсь на месте преступления. Все вроде бы незначительные выводы, которые автоматически делает мозг, когда впитывает впечатления от места, где ты оказался впервые. Эти мысли мы очень быстро забываем, потому что не успеваем сформулировать их до того, как внимание отвлекается на что-то другое, подобно снам, которые исчезают, когда ты пробуждаешься и начинаешь впитывать окружающую тебя обстановку. Девять из десяти таких мыслей бесполезны. Но ты надеешься, что десятая что-нибудь да значит.
– А сейчас? – сказал Виллер. – Какая-нибудь из мыслей имела значение?
Харри помедлил, поймав изучающий взгляд Катрины.
– Не знаю. Но мне кажется, что убийца озабочен чистоплотностью.
– Чистоплотностью?
– Свою предыдущую жертву он перенес с места, где ее убил, на кровать. Серийные убийцы обычно ведут себя однотипно, так почему же он оставил эту женщину в гостиной? Единственное отличие ее спальни от спальни Элисы Хермансен заключается в том, что у нее грязное постельное белье. Я осмотрел квартиру Хермансен вчера, когда криминалистический отдел забирал ее белье. Оно пахло лавандой.
– Значит, он занимался с этой женщиной некрофилией в гостиной, потому что не переносит несвежего постельного белья?