– Ты можешь сказать ему, что снимаешь с меня. – Любашин замялся.
– Значит, платить не хочешь. – Вильям вперил в него насмешливый, гнетущий взгляд.
– Сколько ты хочешь?
– Три миллиона в месяц.
– Мы собираемся произвести капитальный ремонт сто сорок пятой школы… – начал Георгий Степанович.
– Три миллиона в месяц, – отрезал Вильям. – И подряд на школу.
– Ты хитрый!
– И наглый.
– Так дела не делаются! – Любашин резко поднялся со своего места.
– Я замолвлю за тебя слово. – Вильям криво усмехнулся. – Но гарантий никаких дать не могу. Если будешь платить, подпишусь по полной, если нет, просто поговорю.
– Я подумаю.
– Ну, давай.
Любашин и без того уходил, но Вильям все же подал знак, будто отпускал его.
– Сказать честно?
Это не просто вопрос, а прелюдия к плевку. В лицо. Именно так и начал разговор Самуилов, режиссер, который в свое время открыл Максима.
– В тебе потерялся мент, Макс. Я же помню твой цепкий взгляд. Глянешь, и мороз по коже. Тогда все было натурально, а сейчас что-то изменилось. Да, теперь ты играешь лучше, чем раньше. Прогресс налицо. Только вот острота куда-то делась. А без нее харизма не та, нечем зрителя цеплять.
– Вы думаете?
– А ты сам как считаешь? Почему тебя не снимают, Макс? – Самуилов не злорадствовал, напротив, искренне сочувствовал неудачнику.
– И что мне теперь делать? – выдавил из себя Максим.
Он чувствовал себя преступником, которого давно должны были осудить на долгий срок, но вынесли приговор только сейчас.
– Не знаю. Мне некогда. – Самуилов похлопал его по плечу и поспешил к съемочной площадке.
– Зайти на недельке? – с сарказмом спросил Максим.
Режиссер остановился, повернулся к нему, улыбнулся, призвал на помощь все свое терпение и человеколюбие, потом ответил:
– Давай лучше через годик. У нас в планах новый сериал.
Логика появления этих денег проста как дважды два. На прошлой неделе в больницу с черепно-мозговой травмой попал заместитель главы городской администрации, а сегодня Серб выкатил на кон кругленькую сумму. Не захотел Любашин делиться с ворами, вот и угодил под раздачу. Судя по всему, после удара по голове разум чиновника прояснился, поэтому сегодня Серб в игре.
Ему, как и Вильяму, пришел туз. Но не к десяти, а к одиннадцати очкам. Перебор.
Основной банк сорвал не Вильям, но и ему кое-что перепало. Деньги есть, можно играть. А Серб на мели, в тяжких раздумьях. Сидит за стойкой и нервно курит, закрыв сигарету пальцами. Вильям просто не мог обойти его стороной.
– Как там Георгий Степанович поживает? – не особо скрывая насмешку, спросил он.
Серб люто зыркнул на него, но Вильям выдержал этот взгляд. Он и сам в свое время срок мотал, знал понятия. А если вдруг Серб за нож схватится, так Вильям уложит его с одного удара. И войны он не боялся, потому как за ним была сила.