Паркинс, дымя сигарой, торжествующе откинулся в кресле.
- Я бы хотел обратить внимание господина Тука на то,- ровным тихим голосом заговорил Дингл,- что мы сможем понизить цену на нефть.
Дингл помолчал немного.
- Я полагаю, вы представляете себе, какие это сулит выгоды. Если мы будем продавать нефть по цене ниже существующей…
- Это означает, что в случае успеха мы вытесним наших конкурентов,-вмешался Паркинс.- Мы уже начали предварительные переговоры с вашими соотечественниками, с концерном «Петролеум», но вы - наш друг, и мы охотнее приняли бы вашу поддержку, господин Тук.
Паркинс дал мне понять, что с решением следует торопиться. Я протянул ему руку, потом обменялся рукопожатием и с Динглом.
Мы пили за процветание только что рожденного акционерного общества, за его блестящее будущее. Много раз наполнялись и осушались бокалы.
Пора было уезжать.
Когда Дингл поднялся со своего места, он мне показался очень вытянувшимся. Голова его была под самым потолком, и ее окружало сияние. Два лакея взяли меня под руки и свели с лестницы с удивительно запутанными ступеньками. В машине я вздремнул. В отеле портье проводил меня до постели, раздел, уложил и прикрыл одеялом. Я себя почувствовал, как когда-то в детстве, тепло и надежно и, крепко закрыв глаза, провалился в черную пустоту.
Голова трещала и, казалось, разламывалась на части. Каждая часть болела по-своему, § ушах стоял гул, ломило виски и тупо отдавало в затылок.
Я с трудом поднял веки. Постепенно, как из густого тумана, всплывало воспоминание о вчерашней встрече.
Часы показывали десять. В это время приходит мой секретарь Перси. Как только я подумал о нем, раздался легкий стук в дверь, и в комнату вошел Перси, свежий, с юношеским румянцем во всю щеку. Пожелав мне доброго утра, он вопросительно посмотрел на меня, ожидая поручений.
Мне захотелось поговорить с Перси, проверить некоторые свои впечатления.
- Перси, закажите мне кофе со сливками и дайте сюда зеркало.
Юноша подал лежавшее на туалетном столе зеркало и, бесшумно ступая, вышел заказывать завтрак.
После юношеской свежести Перси, мое лицо показалось мне просто неприятным. Опухшее от сна, как бы налитое водой, с дряблой, землистого цвета кожей и темными кругами под усталыми и потерявшими свой цвет мутными глазами, спутанные на лбу волосы… Любопытно, сколько мне лет? - подумал я. - Судя по моему виду, лет сорок пять, сорок восемь. А судя по прожитому… Горькая усмешка скривила мои губы.
Я принялся за завтрак без аппетита. Перси, присев к столу, уткнулся в газеты.
Перси окончил университет, где он изучал историю искусств, и не мог найти работу до того дня, когда я его взял к себе в секретари.