– Ничего страшного. Так тебе, значит, больше тёмный вариант понравился. Мне тоже показалось, что такой поздний закат лучше всего подходит для основной задумки.
– А что ты задумала, если не секрет?
– Хочу написать композицию этого места. У меня уже проработаны многие детали, так что завтра и начну.
– Ты завтра опять сюда поедешь? – удивился Стас.
– И завтра, и послезавтра. А что тут такого? К серьёзной работе нужен тщательный подход.
– Не проще ли сделать фотографии и заниматься этим дома?
– Многие так и делают. И я тоже пробовала, но результат мне не понравился. Понимаешь, это уже не живопись получается, а простая мазня. А когда пишешь с натуры, ты как бы общаешься с водоёмом, с деревьями, с птицами, улавливаешь движение, находишь изюминку. Я мечтаю о собственной выставке, и поэтому в каждую работу стараюсь заложить настоящие чувства и переживания.
– Получается, на картину ты тратишь совсем не мало так времени и средств.
– Иначе никак. Это сложный процесс. Сначала я тут эскизы делала, пыталась определиться с некоторыми нюансами. Но самое интересное, я долгое время не могла понять, что именно мне нужно, не могла найти сюжета. А несколько дней назад проблема разрешилась.
– Вот знаешь, меня в тебе другое поражает? Ты слишком чистоплотная для художника. Нет, я серьёзно. У тебя всё так аккуратно разложено, и каждая вещь в идеальном состоянии. Мне просто есть с чем сравнивать. Я знаю парочку ребят – они тоже чем-то подобным увлекаются. Так вот, у них постоянно руки по локоть в краске, а у одного даже на постели эта же краска, и в квартире вечный запах анилина или какого-то там растворителя.
– Бывает. Кто-то именно так и работает – отдаётся всецело искусству и не замечает ни себя, ни что творится вокруг.
– Творческие люди очень необычны.
– Нам пора собираться, а то уже почти стемнело. Поможешь мне упаковать этюды?
– Конечно. Хоть какой-то от меня будет прок.
Домой Стас вернулся в два часа ночи с чувством сильного голода. Он был готов проглотить слона, зажаренного на вертеле с добавлением кисло-сладкого соуса, но вместо абсурдного желания довольствовался обычной яичницей. В голове у него крутился вихрь из медленных инструментальных мелодий, весенних этюдов и прошлогодних початков рогоза. Впервые за последний год его улыбнули собственные мысли, поэтому он сразу же согласился поехать к озеру и на следующий день.
– Мне понравилось, – сказал он, улавливая скромный знак вопроса на лице Яны, как только они подъехали к его дому.
– Значит, ты не против поехать со мной завтра?
– Завтра уже наступило.