Обычно «лекторы» брали с собой детей, связанно это было с тем, что далеко не всегда суда после рейсов за рубеж возвращались в свои воды – домой. Они могли не один месяц «путешествовать» из одного заграничного порта в другой, перевозя зарубежные грузы. Потому дети из совколонии становились своеобразной душевной профилактикой для тоскующих по семьям морякам.
Как-то на одном их сухогрузов побывали и мы – мой сын Толюшка в возрасте пяти лет и я. Еще с трапа сын попал в руки механика судна. И пока я беседовал с моряками, он облазил весь пароход. Его восторгу не было предела и в тот день, и в последующие дни.
Однажды Морфлот попал в щекотливую ситуацию – случился конфликт с местными докерами. Дело в том, что существовало правило: только докеры разгружают судно. Но наш экипаж, стремясь сэкономить на стоянке в порту, стал сразу по прибытии сам выгружать груз на пирс. Докеры возмутились и отказались работать с этим судном. Более того, они требовали погрузить груз назад в трюмы.
Не помню, как случилось, но Бурков именно меня попросил поехать к докерам, чтобы попытаться уговорить их не бастовать против нашего экипажа и отказаться от требования возвратить груз назад на борт судна.
Загрузил я в багажник десяток бутылок водки «Столичная», хорошо известной в Канаде – это был «мой» товар. В помещении с низкими потолками было накурено – хоть «топор вешай». За отдельной перегородкой сидел бригадир – внушительная личность квадратная, равных размеров по горизонтали и вертикали. Я изложил ему якобы мою личную просьбу. Просил уважить меня, как делового человека, нажимая на то, что мое начальство будет рассматривать факт ошибки с грузом как личный мой просчет, а он имеет оценку в долларах …Отказ за отказом следовали до тех пор, пока я не принес коробку с водкой и не поставил на стол перед бригадиром. При этом я сказал, что им, конечно, наша водка не в новинку, и их автомашины обычно дорогие «Кадиллаки». Но не везти же мне водку назад…
К этому времени остальные докеры прервали свои дела и сгрудились у дверей «кабинета». Мой расстроенный вид и обращение «советского из Торгпредства» с такой необычной просьбой помогли уладить дело. Этот факт тут же обмыли.
А Бурков и другие «морфлотовцы» оценили это событие по-своему – в ближайшей от офиса таверне. Правда, Герман Дмитриевич об этом казусе через годы не очень-то помнил.
Теперь снова о совколонии и атмосфере, царившей там в дни «правления» нашего генконсула Павла Федоровича Сафонова и предместкома – Германа Дмитриевича Буркова. Герман в глаза и за глаза называл Сафонова «Пашей». Правда, только в неофициальной обстановке. Они были «одного поля ягоды» – настоящие «русские мужики» с добрым сердцем и добрыми помыслами.