У него был неиссякаемый интерес к истокам своей профессии, к истории своего рода.
Я думаю, это и привело его к поискам первоисточников, к документам ушедших лет, т. е. к архивам. Он много работал в федеральных архивах – Российском Государственном Архиве Экономики (РГАЭ) и в Государственном Архиве Древних Актов (РГАДА).
Об этой стороне его кипучей натуры мало кто знает. Мы, архивисты, видели порой его лабораторию творчества как бы изнутри. И он удивлял нас своей осведомленностью, своим умением свободно и правильно ориентироваться в архивных фондах, описях, каталогах. Герман Дмитриевич выбирал и изучал дела, которые до него порой не были востребованы годами, и находил зерно там, где другой и не заметил бы. Он был первопроходцем в сфере, очень далекой от полярных дел, от его основной деятельности. Работая в РГАЭ, Герман Дмитриевич одним из первых использовал рассекреченные документы; неизвестные факты, статистические выкладки, таблицы, приказы и отчеты использовались им смело, творчески. Может быть, именно поэтому работы его глубоки и серьезны, содержательны и познавательны. Анализ вновь открытой информации позволял ему глубже и шире видеть проблему и перспективы.
Еще одно достоинство всех работ Германа Дмитриевича: он, как никто другой, изнутри знал людей своего края, знал трудности Севера, Арктики и писал о том, что видел своими глазами, в чем принимал личное участие. Ведь недаром он не единожды ездил на свою малую родину.
Поражает его упорство в архивных изысканиях. Человек, далекий от архивных будней, он, тем не менее, сумел восстановить историю своей семьи, своего рода аж с XVI века. Его внимательное изучение документов, его усидчивостъ, многочасовая вдумчивая работа с документами в читальных залах, его многочисленные выписки вызывали у архивистов уважение.
Ему было интересно искать сведения пятивековой давности о своих предках, о Севере. Мало кому в наше время придет желание искать свою родословную в архивных документах. A Бурков искал и находил. Любовь к своим предкам, своему краю, интерес к истории и нынешним проблемам Севера, так ярко выраженные у Германа Дмитриевича, тоже о чем-то говорят.
Мне кажется, что Германа Дмитриевича Буркова можно назвать патриотом своей родины, своей страны. К сожалению, истинных патриотов, не митинговых, а преданных делу тружеников, живущих интересами выбранной на всю жизнь профессии, не так уж много в наше время.
Мы будем помнить Германа Дмитриевича еще и за то, что с уходом на пенсию он не ушел в тишину и покой. Благодаря своим качествам и чертам характера он дал жизнь Московской благотворительной общественной организации полярников. Его энергия – «perpetuum mobile» – помогала этой организации функционировать четверть века. Он знал всех членов в лицо и по имени, не забывал поздравить и просто сказать теплое слово своим единомышленникам, коллегам, сверстникам. Общеизвестно: человек живет, пока его помнят. Сохранить память о Германе Дмитриевиче помогут его книги. Последняя вышла после его ухода, как памятник ему. И в этом огромная заслуга Е. И. Мороз. Елена Исааковна, верный друг и помощница, вносит весомую лепту в сохранение имени Буркова, в увековечение его памяти.