Как будто очухиваюсь потихоньку. Надо что-то спросить. Но что? Как назло, ничего умного в голову не приходит.
– А ты в «Майнкрафт» не рубишься? – вылетает первое пришедшее на ум.
– Что? – спрашивает и улыбается уже совсем по-другому. Более естественно, что ли.
– Никитос, – выглядывает из кабинета информатики Синица и, засучив рукав свитера, тычет пальцем в часы, – долго ждать?
Пячусь назад пару метров, потому что не могу оторваться. А она все еще улыбается. Мне улыбается. Все бы на свете отдал, чтобы снова увидеть ее улыбку! Только после этого поворачиваюсь и захожу в кабинет, уже не оглядываясь.
Да что такое происходит? Веду себя, как придурок, и ничего поделать не могу. Даже со Светкой все нормально было. Со Светкой! У которой ноги от ушей и все везде при делах. Подбивал клинья без всяких закоряк, еще умудрялся параллельно мутить с Дашкой из второго подъезда. Только когда зажимались, конечно, крышу сносило. А тут одного взгляда достаточно, и меня подкашивает.
Какой там «Майнкрафт»? Протупил все оставшиеся двадцать минут. Все ждал, когда из Синицыного плена вырвусь.
Выходим. Никого уже в коридоре нет. В кабинет соседний заглядываю, у которого Марина стояла, – урок идет. Математичка на меня уставилась грозно и кивает, чтобы закрыл дверь с той стороны. А я все шарю глазами по классу, пытаюсь увидеть ее. Но нет. Это уже вторая смена, кажется.
Домой я обычно по Набережной возвращаюсь. Дорога прямая, только школу обойти нужно. Можно еще дворами пройти – вроде так даже короче, но я не люблю. А сейчас иду. Иду и по сторонам осматриваюсь. А вдруг где-нибудь по пути Марину встречу? Она наверняка этой дорогой ходит. Пара дворов, перекресток и еще дворы. А там и ее дом. Минут семь, если не спешить.
Прохожу мимо девятиэтажки и кошусь на окна, как будто уже по инерции. А потом на беседку смотрю. А ведь позавчера я их здесь увидел…
Угодил белыми кроссовками в грязь. Только утром намывал и вот… вляпался! Настроение сразу упало. Неужели из-за кроссовок? Нет, кажется…
– Как дела в школе? – интересуюсь у Насти, когда она вечером снова за тетрадки усаживается. – Никто не обижает?
– Меня? – улыбается она и смотрит пристально. – А кто меня обидеть может?
Ха! Скажет тоже!
– Да кто знает. Мало ли? – пожимаю плечами, типа – без задней мысли спросил.
И вижу, как она из сумки футляр от очков достает, а там, среди всякой макулатуры и прочей ерунды, шоколадка торчит. С орехами.
Вообще я равнодушен к сладкому. А тут так захотелось, даже под ложечкой засосало. Еще и мать что-то ужин никак не приготовит.