Странное дело, теперь я и сам перестал в него верить; что ж, видимо, так и должно было случиться.
Следующий вечер был обыкновенным, таким же, как и многие другие вечера; Фёдор с Настей сидели на балконе, но разговор сегодня не клеился, чего оба, на самом деле, не замечали. Ей совсем не хотелось разговаривать, ни одна тема не приходила в голову, но и длительные паузы она тоже не выносила, не замечая того, что именно он один являлся их причиной. Лишь сегодня Фёдор заметил Настину обеспокоенность, но причину её выяснять не стал, ничего не спрашивал, да и значения особого не предал. «Видимо, переживает за ту девочку. Хотя какое ей дело?» – подумалось ему и сразу забылось. Обнимая Настю, чувствуя привычное тепло её тела, он был чрезвычайно спокоен, совершенно погрузился в собственные мысли, уставившись в точку на ламинатном полу, где имитировался сучок. Однако его подруга не разделяла этого спокойствия, но часто и тревожно смотрела ему в лицо, к тому же так странно и рассеяно, будто не замечая человека, направляя свой взгляд куда-то далее поверх его головы, что было немного забавно.
– Куда это ты смотришь?
– А куда я смотрю? – она точно не замечала своего жеста. – На тебя и смотрю, ещё скажи, что тебе это неприятно.
– Нисколько, да и почему вдруг? Просто взгляд у тебя какой-то рассеянный, я уж спросить хотел, не приболела ли ты?
– Да нет, всё в порядке, это так, просто… – опять длительная пауза, во время которой Фёдор вдруг почувствовал, как сильно забилось её сердце. – Как ты думаешь, Семёновы счастливы? – неожиданно и со всей серьёзностью спросила Настя.
– А кто их знает? – ответил он вопросом на вопрос. – Видимо, не то чтобы счастливы, а просто довольны жизнью. Живут вполне ровно, по крайней мере, они друг друга стоят, а, может, после стольких лет брака научились искусно врать и нервы не трепать, но, скорее всего, вместе они только из-за детей. Мне, честно говоря, всё равно, не хочется о них думать. Давай закроем эту тему, да и к чему тебе мусолить их отношения? Не так уж сильно ты с ними дружна получаешься.
– Ну почему же… – Настя было отбросила свою бестолковую мысль об измене, но его слова о взаимной лжи показались ей ни с того ни с сего очень подозрительными, нервы она себе успела растравить окончательно, даже с неким сладострастием, совсем ни о чём не заботясь. Через несколько неприятных минут Настя всё же одумалась – конечно, это чушь, по слабости в голову вдруг вскочило, однако назойливое болезненное состояние всё-таки сохранилось, ей будто хотелось получить хоть какую-нибудь защиту, стать в чём-то абсолютно уверенной и жить с этим далее, но от чего, в чём и где именно всё это взять, она не понимала и ощущала просто беспричинный страх. – И что значит врут?