Нам положено было сидеть на белых конях и командовать мужественными голосами, отправляя воинов в атаку, а вместо того мы сами, как два распоследних простолюдина, болвана, мужлана и проходимца, явились спасать Дракона, и при этом у нас не было даже завалящего летописца с собою, чтобы он увековечил наш бессмертный подвиг!
А меж тем это было самым необходимым условием, потому что здесь скромность была не в чести, и как чувства её просто не существовало – а если существовало, то считалось происками хитрого демона и неправдой. Принц Дракона обязан был свершать всяческие подвиги и хвастать ими, трубить на весь мир, прославляя таким образом своего властелина. Правда, в любой момент ты должен быть готов подтвердить, что ты такой удалец, каким себя называешь, но это, по-моему, справедливо, не так ли? Подтвердил – и смело хвастай дальше.
Ну, и как мы могли сказать после всего вышеперечисленного, что мы – приличные люди, а не шантрапа какая? И Дракон, не дождавшись вразумительных объяснений, направился к свободе сам.
Разумеется, его охраняли, и двое охранников поплатились своей жизнью – он затоптал их, старательно разгребая когтями. Ужас.
Когда этот ящер выполз на улицу, звездное небо сияло, не было ни единой тучки.
- Ну, отпусти нас, – Белый уперся руками в его пальцы, стараясь вытащить стиснутое тело из его стальной лапы. Зеленая крошка упала на землю, предательски сверкнув в свете Зеда и Торна, и Дракон сощурил зеленые глаза. Пальцы его сжались сильнее, и хрустнули наши ребрышки.
- Так вы все-таки ограбили меня, – зашипел он, и его глаза постепенно начали краснеть, наливаясь кровью от злости. – А я-то поверил, что некие благородные люди решили освободить меня! Интересно, вы на кого работаете – на себя или на Чета? Скорее всего, на себя – иначе Чет сам выпустил бы меня. А так – ограбили, денежки в карман, а меня – прочь, чтобы не вскрылось…
Он нагнулся, чтобы разглядеть монету как следует, и в изумлении воскликнул:
- Но это же не моя чеканка!
- Еще бы! Это чеканка Алкиноста Натх Ченского! – прорычал я, вырываясь из его железных пальцев. – И мы не грабили ни его, ни тебя, он сам нас наградил. Я – его приемный сын.
- Врешь, – ласково возразил он, но пальцы ослабил.
- Драпай! – крикнул бдительный Белый, потому что тень, за которой он наблюдал, оказалась стражем, и он (страж) собирался поднят тревогу. Дракон оглянулся, усмехнулся в усы, и расправил огненно-красные крылья…
Так быстро мы никогда не летали!
Белый вцепился в парик обеими руками, чтобы его не унесло ветром, и мы орали, стараясь перекричать свист ветра в ушах.