- Причем тут я?
- Притом, что ты, как и я, умеешь мыслить, а значит, можешь возмутиться… можешь быть недоволен чем-то… желать лучшего…
- Ты спал бы не в сарае, – уступил я. – А в своем замке.
- Хорошо; но ты – ты! – согласился бы таскать плуг, если бы тебе это было по силам? Согласился бы? А-а, вижу, что нет. Потому что такой унизительный – животный, – труд задевает твою человеческую гордость, порожденную великим разумом. Так почему же мне ты предлагаешь такую работу? Или ты думаешь, что у меня нет гордости? Чем ты лучше меня? Почему ты ставишь себя выше меня – неужели лишь потому, что я похож на глупых ящериц, которые греются на солнце в лесу на камнях и которых без труда ловят сопливые карапузы? И вообще – где твое почтение, принц Дракона?! Отец мой, что за мысли бродят в головах людей?! С каких это пор они стали думать о том, что благородного Дракона можно использовать как безмозглое животное?! Да за одни эти речи тебя полагается съесть – за что, говоришь, Алкиност приблизил тебя? Ты же варвар, варвар и есть, кто ж еще? – впрочем, он уже не злился; видимо, ему уже полегчало, и он был настроен вести философские беседы. Да и вообще – сдается мне, что «съем я вас!» – это у него просто такое ругательство. Любимое.
Белый моментально уловил это благодушное настроение, смачно облизал свою ложку, вытер остатки подливки из котелка кусочком хлеба и смело уселся по-турецки прямо перед мордой Дракона.
- Но люди-то на тебя работают! – обвинительным тоном заявил он. – Чем же они хуже тебя?
- Хуже? Я сказал – хуже? По-моему, нет. Если б я считал людей хуже себя, разве бы я платил им зеленым металлом за их услуги, и за еду, которую они мне дают? Конечно, нет. Твой друг справедливо заметил – я сильный, куда сильнее любого из людей, и я мог бы использовать свою силу, чтобы добыть себе все, что необходимо. Это единственная работа, на которую я годен. Ею ты предлагаешь мне заняться? Кстати, этим я и собираюсь отплатить Императору Чету… зажарить Императора… сожрать его дочку… – промурлыкал он, щуря злые глаза. – Это весьма приятная идея!
- Давр, – укоризненно покачал головой Белый, – Алкиност не ест людей, а ты…
- А я ем людей. С удовольствием! – он посмотрел на нас и мне стало неуютно под его взглядом. – Я далеко не так добродетелен, как Алкиност. И потом, я же не Император. Мне не нужно подавать серым людишкам пример мудрости, царственного величия и прочей ерунды, и являть собою средоточие всех добродетелей, известных разумным существам.
- Как не стыдно! – сказал Белый и повернулся к нему спиной. Давр громко расхохотался: