Нас фотографировали и в зале и на террасе и, против обыкновения, не забыли выслать снимки мне и Борисову.
Память подсказывает мне все новые и новые эпизоды. Надо выбрать, на каких остановиться; это трудно. Но хочется сказать о самом характерном.
Вот, например, одна из наших поездок в Харьков… Я приезжаю на Курский вокзал и в условленном месте вижу Борисова, провожающих, администраторов в большом волнении. Оказывается, у Борисова только что украли чемодан. Борисов взволнован, руки у него дрожат, он беспомощно повторяет:
— Ужас! Катастрофа! В чем же я буду играть завтра?
Рядом с ним на полу стоит другой, хороший новый чемодан.
— Борис Самойлович, а что у вас было в украденном чемодане?
— Деточка, подумай, какой ужас: там был лапсердак, который мне дали из Малого театра. Вот расписка.
Я читаю расписку: «Неходовой гардероб. Оценка 5 р. 42 копейки».
— И это все?
— Все?! Ты что же, хочешь, чтобы эти жулики украли меня, мою голову с шубой и шапкой?
Он не находит слов от возмущения.
— А что же у вас в этом уцелевшем чемодане?
— Сюртук, черный костюм, пижама, белье…
— Как вам повезло.
— Ты называешь это везением?!
— Ну конечно. Вот вы расстроены, а представляете себе, как расстроен вор? Он выследил вас, нанял машину, в которой сообщники ждут его где-нибудь в переулке. Удача! Они незаметно похитили чемодан у знаменитого Борисова. А в этом чемодане… лапсердак за 5 р. 42 коп. и со штемпелем Малого театра на изнанке. Вообразите себе их разочарование!
Борисов внимательно слушает и вдруг начинает громко хохотать.
— Да, правда, я ловко разыграл этого жулика. Воображаю, как ругается вся эта теплая компания. Знаешь, это просто сценка для кинокомедии. Но, позволь, а как же будет завтра? — снова огорчается Борис Самойлович.
— Подберут вам в костюмерной.
Повеселевший Борисов усаживается в вагон, повторяя:
— Вообрази, как его честят его сообщники! Ах, идиоты!
Он в лицах изображает сцену кражи, приезд к скупщику краденого и т. п. Настроение у него самое веселое. Иногда он вспоминает:
— А вдруг не подберут костюм на мою комплекцию? — и снова хохочет. — Не повезло парням.
Конечно, вместо отдыха перед спектаклем ему пришлось примерять и приспосабливать к своей фигуре лапсердак из харьковской костюмерной. Но чувство юмора было в нем так велико, что он воспринимал главным образом комизм этого происшествия.
Когда ночью после спектакля мы вернулись в гостиницу, Борисов сказал мне:
— Сегодня мы с тобой сыграли на пятерку. Невозможно после такого подъема сразу разойтись по комнатам. Даю тебе двадцать минут на переодевание, и идем ужинать.