– Сами отдадим, – проговорила Азэми испуганным голосом, – сейчас, только сумочку открою, – а мне шепнула: – К спине!
И я стал спиной к ее спине.
– Идите сюда, вот деньги, – и она протянула им кошелек, и, когда они приблизились к ней на вытянутую ногу, она крикнула мне: «На левую!» – И я понял, что нужно встать на левую ногу, а правой пинать грабителей, но Азэми продолжала: «Кругом!». И мы, как одно целое, начали вращаться по оси, как игрушечный волчок. Изумленные парни сначала опешили, они не понимали русского языка и решили, что мы циркачи и хотим их задобрить своим выступлением:
– Ну ты, цыпочка, гони деньги, а то сейчас врежу, вмиг перестанешь вертеться, – закричал самый высокий из них.
– На, возьми, – спокойно сказала Азэми, не сбавляя вращения, и протянула кошелек парню, тот подошел ближе и уже хотел взять кошелек, но в это мгновение Азэми толкнула его ногой, и он упал, как будто его сразила пуля, второй подскочил ко мне, и я с силой оттолкнул его от себя, парень отлетел от меня и рухнул на землю, третий бросился бежать.
– Что ты с ними сделала? – спросил я.
– Не бойся, не убила, через полчаса проснутся, кстати, второй твой, это ты его усыпил. Сегодня я подменила твою обувь, на всякий случай, и видишь, моя наука пригодилась и тебе. Одной мне было бы труднее с тремя так быстро управиться. Жаль, третий сбежал. Трусливая молодежь пошла.
– Скажи, Азэми, а они вспомнят, что было с ними?
– Вспомнят в полицейском участке, как хотели чужую машину ограбить и третьего назовут.
И Азэми подошла к парням, положила свою руку сначала одному прямо на лоб, потом второму.
– А вот теперь мы позвоним в полицию, но уже на японском языке и только тогда, когда отсюда отъедем подальше.
И Азэми позвонила в полицию и попросила забрать грабителей.
– А что ты с ними делала, когда клала им руку на лоб? – Мысли внушала, что они должны говорить в полиции и чтобы нас не смогли узнать, нам с тобой скандал, даже такой, ни к чему. За два месяца первый раз вышли в город и попали на грабителей.
В домик мы приехали поздно и сразу пошли спать. Расспрашивать Азэми про ее такой гипноз я пока не стал. «Сама расскажет позже, – подумал я, – а может, еще и научит».
Утро выдалось солнечным, небо синее-синее, тепло, легкий ветерок чуть колыхал деревья, и я уже не боялся холодной воды из дубовой бочки. Настроение было замечательным. Я начинал радовать Азэми успехами в учебе. И сам радовался этому. Я научился владеть тем, что знала она, значит, мне можно будет не красть ее, я и сам смогу научить многих ее мастерству. Это снимало с моей души такой груз, что я впервые обрадовался командировке во Владивосток. Я больше не боялся Азэми, я ее боготворил, я любил ее так, как уже никого и никогда в жизни не смогу любить. Она в этот момент была для меня всем: моим наставником, моей любимой женщиной, моей спасительницей, моим добрым ангелом, моей жизнью.