– Азэми, иди сюда, – позвал я ее, – смотри, какое утро, какое солнце и какая любовь вокруг!
Она подошла ко мне, села рядом, я обнял ее за плечи, прижал к себе. Мы молчали и любовались утром. Потом она прошептала мне в самое ухо:
– Я люблю тебя, а потому делай все, что я тебе буду говорить, и старайся учиться всему, что обязательно пригодится в жизни. Теперь тебе нужно научиться плавать в море. Именно в море на длинные расстояния.
Я только открыл рот, чтобы возразить.
– Не перебивай и слушай, плавать ты будешь в герметичном костюме цвета тела, костюм не пропускает ни воду, ни холод, но окружающие будут думать, что ты купаешься голый, у нас тоже в Японии есть моржи, люди будут думать, что ты морж. Тебе надо научиться проплыть хотя бы два километра. И не спрашивай зачем, все узнаешь в свое время.
– Хорошо, дорогая, я умею плавать, но, если нужно учиться сейчас, в такое время года, и ты уверена, что я не замерзну в ледяной воде, тогда вперед! Будем учиться.
Выходные проходят быстро. Учеба продолжалась. Теперь мы еще ездили с Азэми на море на тренировки по плаванию. Костюм для плавания зимой был действительно герметичен, не пропускал воду и воздух, от этого в костюме было даже жарко, особенно при движении. На голове шапочка, на костюме плавки, для непосвященных, пусть думают, что тренируется морж. Тренировки проходили каждый день. Азэми наблюдала, иногда вместе со мной плавала в таком же костюме, но чаще она ждала меня у конечной цели. И наконец, я смог не останавливаясь и не отдыхая проплыть заветные два километра. Заканчивался январь. И как-то вечером, когда мы возвращались с моря, Азэми мне сказала:
– У нас с тобой командировки остается всего один месяц. Мы должны все успеть. Я скоро попрошу еще два выходных и тогда все тебе объясню. Английский еще не забыл?
– Поговорим? И узнаешь, забыл или нет.
Азэми стала разговаривать со мной на английском языке, она задавала вопросы, я должен был сразу же отвечать на них.
– Английский не забыл, это очень хорошо, значит, снова сможешь преподавать в университете не только английский, но и русский язык.
– А как же японский? – спросил я.
– А японский для нас с тобою, на тот случай, если будет нужно, чтобы нас никто не понял.
Занятия становились еще напряженнее. Азэми сводила меня в обсерваторию и показала, как японская разведка считывает всю информацию с чужих спутниковразведчиков.
– А у Японии есть свои спутники? – спросил я.
– Есть, но о них почти никто не знает – японцы не любят распространяться о своих тайных разработках, если ты заметил, то вся новейшая электроника выходит в мир от нас. Это для всех она новейшая, а для нас уже устаревшая. Мне иногда кажется, что наши ученые не земляне, а с какой-то совсем другой планеты. Они настолько трудолюбивы, могут в своих лабораториях просиживать сутками, почти никогда не просят отпуска и очень мало выезжают даже на природу в своей стране. О чужих странах вообще молчу, они у нас невыездные.