На банкет в посольство Японии Николас пришел, немного опоздав, посол уже был на трибуне и произносил речь, а в дверях зала стояла девушка-японка в легком, цвета абрикоса, платье, обворожительной красоты: тоненькая, легкая как пушинка, дунь на нее слегка – и она поднимется в воздух и поплывет по залу. Девушка остановила Николаса, тронув его легонько за рукав, приложила руку к своим губам и прошептала:
– Вы опоздали, стойте тут, я сегодня дежурю на данном мероприятии и не могу вас пропустить дальше, меня зовут Азэми, а как ваше имя?
– А я – Николас, – прошептал он, наклоняясь над ее ухом, и почувствовал такой аромат духов, словно только что вошел в японский цветущий сад роз и черешен, запах был просто головокружительный, он наполнял собою все вокруг, и Николасу сделалось сразу приятно и не страшно. Азэми улыбнулась ему и сказала:
– Значит для меня вы будете просто Ники, согласны? Николас смотрел на Азэми минут пять не отрывая глаз, она была феей, сошедшей с картин художников восемнадцатого века, смотрел и не мог отвести взгляда, настолько в этой девушке было все совершенно и красиво, и он понял в те пять минут, что потерял голову навсегда.
Азэми снова дернула его за рукав и тихонько прошептала:
– Не надо на меня так смотреть, это неприлично, а то посол нам замечание сделает. После речи посла начнется банкет, можем выпить шампанского и потанцевать, если вы, конечно, не против, Ники.
И она так ласково произнесла «Ники», что ему прямо сейчас захотелось схватить ее на руки и закружить по залу, а потом подбрасывать вверх и ловить, как пушинку. С той минуты Николас не отходил от Азэми ни на один шаг, она принесла ему шампанского, они выпили, начались танцы, Азэми роста была небольшого и доставала ему всего лишь до плеча, хотя на ней были туфли на очень высоком каблуке. Танцуя с ней, он приподнимал ее и кружил, как кружат ребенка, она смущалась и говорила ему:
– Что вы делаете, поставьте меня на пол, – а сама смеялась и тихонько толкала его в грудь, а потом, как будто боясь упасть, прижималась к нему всем телом, и он ощущал ее тепло, и чувствовал ее маленькую упругую грудь, и совсем терял рассудок, еще больше прижимая ее к себе.
– На нас уже обращают внимание, это нехорошо, – шептала ему Азэми, но Николасу было уже все равно, он понял, что теперь без нее он не сможет прожить и дня.
– Уйдем отсюда, – шептал он ей, – я хочу тебя поцеловать, качать на руках, как ребенка, целовать твои волосы, я влюбился в тебя с первой минуты, как только увидел.
Ее запах волос дурманил его, он легонько целовал ее в макушку и изнемогал от желания.