- Не могу найти пятицентовик, - прошептала она. - Только один цент, но совсем новенький.
- Не смей этого делать, - яростно прошипел сквозь зубы Джулиан.
На углу улицы горел фонарь, и мать поспешила туда, чтобы при свете найти нужную монету. Негритянка шла быстрым шагом, волоча за собой малыша.
- Мальчик! - крикнула мать Джулиана, побежала и у самого фонаря догнала их. - Вот тебе красивая новая монетка, - сказала она и протянула на ладони цент, бронзово поблескивавший в тусклом свете фонаря.
Огромная женщина обернулась и с перекошенным от гнева лицом глядела секунду на мать Джулиана. Потом взорвалась, как котел, в котором давление превысило критическое. Черный кулак с красной сумкой взметнулся вверх. Джулиан зажмурил глаза и весь сжался.
- Мой сын милостыни не берет, - услыхал он ее голос.
Когда он открыл глаза, негритянка быстро удалялась. А над ее плечом блестели широко раскрытые глаза мальчугана в тирольской шапочке. Мать Джулиана сидела на тротуаре.
- Я говорил тебе, не делай этого, - сказал сердито Джулиан. - Говорил, не делай!
Он стоял над матерью, стиснув зубы. Она сидела, вытянув перед собой ноги, шляпа свалилась ей на колени. Он нагнулся и заглянул ей в лицо. Оно ничего не выражало.
- Ты сама виновата, - сказал он. - Вставай. Он поднял сумочку, собрал рассыпавшуюся из нее мелочь. Взял с колен матери шляпу. Рядом на тротуаре поблескивала злополучная монетка. Он поднял ее и опустил в сумочку так, чтобы мать видела. Потом выпрямился и, нагнувшись, протянул ей руки. Мать не шевельнулась. Он вздохнул. По обеим сторонам улицы высились черные стены жилых домов со светящимися кое-где четырехугольниками окон. В конце квартала из дома вышел человек и пошел в противоположную сторону.
- Послушай, - сказал Джулиан, - вдруг кто-нибудь пойдет мимо и спросит, почему ты сидишь на земле.
Мать взяла его руку, тяжело оперлась на нее и, хрипло дыша, поднялась на ноги; ее покачивало, и пятно света от фонаря, казалось, качается вместе с ней. Глаза матери, потускневшие и растерянные, остановились на лице Джулиана. Он не скрывал своего раздражения.
- Надеюсь, это послужит тебе уроком, - сказал он.
Мать наклонилась вперед, ее глаза обшаривали его лицо, точно она силилась вспомнить, кто это. Потом, не узнав сына, двинулась в обратную сторону.
- Ты не пойдешь в гимнастический зал? - спросил Джулиан.
- Домой, - прошептала мать.
- Пешком?
Не отвечая, мать шла вперед. Джулиан шел за ней, заложив руки за спину. Он считал, что полученный ею урок необходимо подкрепить объяснениями.