Всего пять на расстоянии нескольких метров друг от друга.
Вот, значит, что изображала карта.
Марика сбросила рюкзак, стянула душную толстовку и присела отдышаться.
Прошла минута. Вторая. Вокруг — лишь шорох стеблей и едва слышные завывания ветра.
Здесь, на вершине, мир вдруг показался сюрреалистичным: звенящая синева неба над головой, колышущаяся волнами трава и тишина — тишина бесконечного простора.
Плато. Полдень. Стоящие вдалеке граненые монументы.
Зачем они там? Может, обойти? Но Уровень никуда не приводил просто так; значит, и сюда она добралась с какой-то определенной целью. Вот только с какой?
Помнится, проводник предупреждал не посещать это место ночью. Что ж, она выполнила наказ — пришла днем.
Край глаза уловил движение; Марика повернулась: на тропе, по которой она недавно пришла сюда, стоял дикий кот.
Его уши нервно подергивались, а короткая рыжая шерсть топорщилась на ветру.
* * *
Подойти решилась не сразу: не знала, чего ожидать. Приближалась медленно, как сапер, шаг за шагом, ежесекундно ожидая не то подвоха, не то неожиданности в виде громового оракульского голоса, вопрошающего: зачем пришла?
Зачем? Она и сама бы не сумела ответить. Дорога привела, вот и пришла — пройти бы мимо, вот и вся задача.
Когда поверхность ближайшего камня оказалась на расстоянии вытянутой руки, Марика замерла и зачем-то задержала дыхание; озорник-ветер трепал выбившийся из-за уха локон.
Здесь, вблизи, кристаллы казались еще больше, еще массивнее, еще монументальнее. Кто поставил их здесь, когда? Ровные стенки отполированы до блеска — ни вкраплений, ни изъянов, лишь замершие в глубине крохотные пузырьки — слипшаяся во времени газировка.
Вновь неровно заколотилось сердце, включив предупреждающий о возможной опасности режим.
«Иди по тропе, — мелькнула мысль, — просто пройди мимо. Трогать не обязательно».
Но потрогать хотелось. Почему-то, безо всякой причины. Просто положить ладонь на стенку и ощутить не то тепло, не то прохладу.
Высоко и ровно, почти в зените, стояло солнце.
Собственная тень юркнула под ноги, но воздух сохранил часть утреннего дыхания, не прогрелся. Колыхалась, поддаваясь невидимым касаниям, трава — пригибалась и распрямлялась, замирала на несколько секунд и вновь приходила в движение, играла с ветром.
Марика решилась.
Сделала шаг вперед, подняла руку и осторожно прижала ладонь к кристаллу — тот оказался прохладным.
Что-то изменилось. Казалось, от прикосновения камень ожил, вдохнул в себя чужое присутствие и открыл невидимые глаза, рассматривая гостя. Рассматривая долго, тяжело, вглядываясь в самое сердце, в слои, недоступные для многих.