- Выберете кластер: случайный…
- Русский.
- Евразийский, - поправило пространство.
- Русский, - хором поправили шарики.
- Ладно, ладно, - согласилось пространство, - Какие вы все в этом кластере…
- Дальше.
- Пожалуйста, выберите стартовую локацию: случайная, боевая, творческая, бытовая, трудовая, не боевая универсальная, робинзонада, социальная. Если не выбрана категория “случайная”, доступны только уже открытые стартовые локации. Категории “робинзонада” и “социальная” могут быть выбраны как дополнение к предыдущим. Категория “боевая”…
- Не боевая универсальная, социальная.
- Кто бы сомневался, - ехидно хмыкнуло пространство и с удовольствием покатало на языке (или что там у пространства вместо него), - Полугномиха…
- Заколебало! - яростно полыхнул один из шариков и неожиданно потребовал, - Еще “случайную” добавь.
- Как скажете, - покладисто качнулось пространство, - Теперь зажмурьтесь… ой!.. вы же не можете. Тогда я вас зажмурю… уа-ха-ха!
- Касатушки, вставайте. Просыпайтесь, красавицы, день давно на дворе.
Елена вдруг почувствовала, как чья-то мягкая ладонь осторожно потеребила ее за плечо. “Я что, уснула?.. Опс! Мы же в игре. Оригинальное начало.” Состояние было такое, будто она действительно спала, и хорошо так спала. “Бодро”, как говорит Татьяна. “И где это меня сморило?” “Где” оказалось широкой лавкой у бревенчатой стены и ворохом шкур с длинным мягким мехом, пахнущими почему-то лесными и луговыми травами. “Мята, душица, чабрец - что там еще растет по долинам и по взгорьям?” - попыталась идентифицировать необычайно приятный запах Елена. “Полынь и лебеда, - тут же подсказало подсознание, - Еще лепешки коровьи встречаются. Навозные.”
- Опа! Это мы сюда как? - раздался чуть хрипловатый спросоня голос Татьяны, - Здравствуйте, бабушка.
- С добрым утром, красавица. Хотя, какое утро, день давно, - и старушка меленько, но по-доброму хихикнула.
Хозяйка избушки (“Лишь бы не на курьих ножках,” - подумала Елена и мысленно сплюнула.) была такой себе типичной вневременной старушкой. Согбенной, морщинистой, в кацавейке и обрезанных под калоши валенках на серый вязаный носок. Платье только выбивалось из образа, ибо было оно из бархатистой ткани густого лилового цвета с шелковыми вставками и белейшими кружевами по обшлагам и вороту. “Не крестьянское платьишко-то, не к добру,” - отметила Елена.
- Вы пока умойтеся в сенях в рукомойнике, а я как раз на стол соберу, поснедаем, - и старушка единым плавным движением показала, где сени с рукомойником и где стол для снедания, и даже как она его будет… сервировать. Вот не “собирают на стол” старушки с подобной жестикуляцией. Это вам не посконное тыкательное целеуказание, а какая-то мануальная каллиграфия просто.