Анджей же молча сидел, погруженный в размышление. Потом он произнес:
— Что-то странное происходит. Я могу сейчас только молиться за свою семью. Ничем другим я им помочь сейчас не могу.
* * *
Еще через час премьер-министр подошел к Анджею и сказал:
— Слава богу! Ваша семья в полном составе спасена, все живы и здоровы. Они сейчас находятся в здании главного управления государственной безопасности. И при этом. Есть одно важное обстоятельство. Они полностью убеждены, что их спасли именно вы. Анджей Кнехт. И спасали вы свою семью не один, а со своей помощницей. Вместе с нею вы доставили свою семью к дверям главного управления госбезопасности страны и приказали в нем им укрыться от опасности. А сами исчезли в неизвестном направлении. Как вам это всё нравится?
— Слава богу! Они живы. И это великое чудо. Я уже боялся, что не увижу свою семью, но хорошо, что они выбрались живыми из этого испытания — сказал Анджей. — Прости господи все грехи моему двойнику и дай ему всяческого счастья и благополучия.
— И я рад, что всё так завершилось. Но, мне хотелось узнать ваше мнение о случившихся событиях — сказал Фаск.
— У нас мало пока данных — сказал Анджей Кнехт. — А что касается моего отношения к произошедшим событиям вокруг моей семьи, то скажу сразу. Мне всё это не сильно нравится. Но если говорить предметно, то пока ясно только одно. Идет смертельно опасная борьба каких-то противоборствующих сил. Такой вывод опирается на весьма надежное логическое основание. По всему видно, что мой двойник не имел отношения к попытке захвата моей семьи. Иначе он не стал бы их отвозить в главное управление госбезопасности и отпускать на волю.
Ведь очевидно, что люди пытавшиеся захватить мою семью явно пошли ва-банк с этой попыткой захвата моей семьи. Эти люди должны были прекрасно понимать, что штурм дачи не обойдется без жертв со стороны нападавших на неё людей. Но они все же решились на штурм. И вероятней всего жертвы были при штурме действительно весьма многочисленными. И вот эти огромные жертвы были принесены, явно же не для того чтобы вновь передать мою семью в руки сотрудников госбезопасности. Значит люди пытавшиеся захватить мою семью и мой двойник не действовали в этой ситуации заодно. Это прямое доказательство того, что мы имеем здесь дело с различными группировками, с различными интересами. Борьба между этими людьми идет не на жизнь, а на смерть. Я думаю, что это сражение имеет прямое отношение ко мне и к истории, которая имела место со мною много лет назад в карпатских горах.
И видимо, тут ставки настолько высоки, что противоборствующие стороны идут на любые жертвы ради достижения своих целей. С потерями никто не считается. И здесь самое плохое для нас то, что мы о них, об этих сторонах конфликта, об этих противоборствующих группировках, и об их интересах знаем исключительно мало. А они в отличие от нас, знают практически всё про нас. И эта ситуация отсутствия информации очень, очень мешает нам правильно анализировать ситуацию. И поэтому пока мы почти не продвинулись в нашей работе. Мы пока движемся в полном тумане. Так дальше работать нельзя.