— В казематы их, значит?
— Ну зачем же горячиться? Его высочество распорядился…
О чем распорядился Карл Строгий, малефик не узнал: «сплетница» без всякого предупреждения расточилась вместе с эфирной стрункой. Связь оборвалась. Мигом позже Андреа ощутил чужой «сквозняк». Некий мэтр Высокой Науки — должно быть, упомянутый вестником Лоренцо — издали прощупывал ратушу на предмет магической активности.
Серафим Нексус, как всегда, почуял чужое присутствие раньше и поспешил ликвидировать следы незаконного наушничества.
Миг, другой — и астральные псевдоподии убрались восвояси, ничего не обнаружив. Мускулюс выразительно взглянул на лейб-малефактора, ожидая приказаний. Старец остался невозмутим. Он явно ничего не собирался предпринимать.
Перед внутренним взглядом малефика прошли десятки вариантов дальнейшего развития событий. Вот они с Серафимом под покровом морочащей кисеи покидают ратушу, находят место с нужным балансом природной маны, открывают портал… Нет, их перехватывают по дороге — развеянная герцогским магом кисея рвется в клочья, Андреа прикрывает старца «щитом Сусуна», поглощая удары Лоренцо… Нет, они под личинами оставляют Сорент… Нет, их все-таки берут в плен: затхлая тьма подземелья, дыба, раскаленный крюк входит под ребра:
«Сознаешься ли?..»
Очнулся Мускулюс от топота сапог по ступеням. Топот сопровождал глухой лязг, словно по лестнице поднимался отряд железных големонстров.
— Что это?
— А это нас арестовывать идут, — благодушно сообщил лейб-малефактор.
* * *
— Думаю, это провокация.
— Завтра в Сорент приедет король…
Обе реплики прозвучали невпопад. Только что речь шла о методиках коррекции сглаза, и вдруг — нате вам! Маги уставились друг на друга с невеселыми ухмылками. Первым вернул самообладание Нексус. И продолжил разговор так, словно не он старался помалкивать о трагических событиях, всколыхнувших Сорент.
— Мы, отрок, можем уйти отсюда в любое время. Горние бездны! — я могу прямо сейчас прыгнуть в чашку с чаем и распрощаться со здешним гостеприимством. Зря, что ли, дедушка Серафим всегда пьет из своей посуды? Но стражники — фикция. Уверен, за нашим двором следят куда более внимательные судари. Мешать побегу они не станут. Но уж записать вороньим пером на ореховых дощечках: всплеск расхода маны, характеристики, вектор ухода…
Старец взял последнюю ватрушку, подбросил в воздух и на лету — насквозь! — проткнул пальцем творожную сердцевин-ку. Жест вышел угрожающим. Мускулюс не знал, в чей адрес направлена угроза. Внимательным сударям с ореховыми дощечками? Орех не терпит лжи, такие записи принимаются в суде, когда обвиняемый — мэтр Высокой Науки…