Удивленный и испуганный, Дискан коснулся щеки заката-нина. Плоть на ощупь казалась очень холодной. Умер! Неужели Зимгральд умер у него на глазах? Дискан уронил зеркало, и металл со звоном ударился о нагреватель.
— В чем дело? — Джула села. Негромко вскрикнула и склонилась к инопланетнику. — Умер! Ты позволил ему умереть...
— Нет! — Он пытался объяснить, остановить припадок ярости, которая нарастала в ней. — Он велел мне так сделать... — поднял зеркало и протянул ей. — Сказал, что впадет в спячку...
— В спячку! О нет, нет! — Джула быстро отбросила одеяло и потрогала грудь, на три четверти покрытую повязкой из пла-стакожи. — Да, он это сделал. Сам себя погрузил в сон. И ничего не подготовлено, ничего!
— Но что это? — спросил Дискан.
— Закатане... они могут сами себя гипнотизировать... погружать в транс на неопределенное время. Но это большое напряжение, а у него и так силы на исходе... Почему ты позволил ему это сделать?
Дискан встал.
— Думаешь, мой отказ остановил бы его? Не думаю, что у него воля была слабее, чем у нас. Долго ли он останется в таком состоянии?
— Пока его из него не выведут. Но... — она снова принялась укрывать Зимгральда, — но, вероятно, так и в самом деле лучше. В трансе он не чувствует боли, не страдает от болезни. А когда ты вернешься из убежища с тем, что там найдешь, мы сможем его разбудить. — Дискан чувствовал, что она в этом очень сомневается.
— Да, убежище...
Если они смогут найти убежище, если подберутся к нему незаметно, если там есть то, что им необходимо, если это не ловушка — множество «если», которые он обдумывал во время дежурства, перевешивают не в его пользу. Дискан очень мало надеялся на успех экспедиции и на то, что они сумеют донести закатанина.
Джула тем временем плотнее укрывала тело инопланетни-ка. Она нетерпеливо сказала:
— Помоги мне! В трансе он должен находиться в тепле.
Когда она была удовлетворена и нагреватель передвинули поближе к телу — на взгляд Дискана, это было тело мертвеца, — Джула начала перепаковывать припасы.
Небо посерело, снег пошел не так густо. Дискан знал, что должен показать ей, что готов действовать.
— Поднимусь по склону, — сказал он. — Нужно получше разглядеть местность, прежде чем строить планы...
— Я останусь здесь. Он должен быть все время укрыт, и чтобы нагреватель не отказал. До твоего возвращения я позабочусь о высочайшем. Понимаешь... — Она немного поколебалась, потом продолжила, — Между нами узы родственного долга. Когда я родилась, он дал отцовскую клятву, потому что мой отец был его помощником и погиб в одной из экспедиций. Поэтому Зимгральд пришел к моей матери и предложил защиту своего дома по отцовской клятве. Она приняла это, и я стала его дочерью. Он всегда был мне как отец... хотя считался очень влиятельным и великим ученым. И мне была оказана честь, позволено помогать ему в этой экспедиции... впервые я смогла отплатить ему хоть чем-то за то, что он сделал для меня. Поэтому я не могу оставить его умирать... мы — родственники если не по телу, то по сердцу. — Она говорила так, словно излагала мысли про себя, и Дискан верил в ее искренность.