– А я не портфель! – вдруг громко и вызывающе сказал Григория, – Чтоб меня отдавать!
И с этими словами сбросил с себя высохший ствол дерева.
Дядя Гена на какое-то время замялся, никак не ожидая от Григорича такой строптивости, и, скорее всего, думая: стоит ему как-то договориться с Юрием, и вопрос будет решён. Дядя Гена, как человек не слишком образованный, всегда мыслил такими категориями, что в жизни есть сила, а за силой стоит и решение. И если сила у тебя, то и решение у тебя, но если силы две, то стоит договориться или припугнуть другую силу и решение опять-таки у тебя! Но здесь ситуация дала сбой. Григория не подчинился никакой силе. Он стоял крепко на ногах, чуть расставив их, и сейчас даже для своего семидесятилетнего возраста выглядел полноценным, здоровым мужиком. За поясом у него был небольшой топор Юры, которым они рубили сучья и сухостой. Григория вытащил его из-за пояса и спокойно опустил вдоль тела, крепко сжав в руке, потом сказал вновь:
– Ну, так… забирай меня? – подумал что добавить, но удивительная внутренняя культура северных людей не дала ему сказать грубого слова, потому он произнёс не совсем то, что все ждали:
– Плохой, пьяный человек!
Дядя Гена стоял и не понимал – а как он сейчас будет забирать Григорича? За шиворот? И что? Куда потом? Тащить к своему костру? А вдруг он топором рубанёт? А если не рубанёт, струхнёт и позволит себя утащить… там что? Бить? Просто бить? Сколько лет этому седому?.. Молчание опять затянулось. Юрий, смотря ровно в глаза дяде Гене, громко усмехнулся. Григория, который был здесь на голову ниже всех ростом, в глазах Юрия сейчас превратился в некого былинного богатыря с булавой в руке.
– А что стоишь? – вновь спросил Григории дядю Гену, – Слов много знаешь, а как их применить не помнишь?
– Генка, – громко шепнул тому Лёха рядом, – этот комяк над тобой издевается!
– Да, комяк! – вызывающе сказал Григория, – И что? А чем комяк хуже тебя? Ты-то кто? Ты вообще не человек. Так… двуногое, говорящее на русском языке. Ты и языка-то своего не знаешь, – он на секунду задержался и ехидным голосом сказал, – негр-рамотный!
– Чего это я неграмотный? – даже шаг вперёд из-за хозяина Гены сделал Лёха.
– А то, – сказал многозначительно Григория, – если я – комяк, то ты… русак! Заяц длинноногий! А ещё ты – слабак! Это вот по-русски тебе…
– Дай ружьё, я его застрелю! – схватил ружьё дяди Гены Лёха и потянул на себя. Ситуация стала выходить из-под контроля, дядя Гена взял, да и отдал ружьё, и оно оказалось в руках Лёхи… Он глянул на оружие и застыл. Лицо выражало недоумение и состояние глупого удивления. Что делать дальше, он не знал.