Тема сменилась неожиданно. Я перевела взгляд на демона, выглядевшего так, будто ничего особенного он не спросил. Сняв крышку с украденного стаканчика, Диз смешно принюхался к кофе.
– Ты хоть знаешь, что там?
Айтишник помотал головой.
– Тем интереснее. Так в чем причина? – повторил он вопрос.
– Для того, кто якобы не испытывает эмоций, ты слишком хорошо разбираешься в чужих чувствах, – проворчала я.
Или он просто слишком хорошо знал меня.
Что выбило меня из колеи? И то и другое, наверное. Было немного странно узнать, что у моей нелюдимой и сторонящейся всех соседки имелись и другие друзья, кроме меня, другая жизнь. И после всех моих усилий – возможно, немного обидно…
– Что внутри? – поинтересовалась я, когда Диз сделал первый глоток.
– Ванильный латте. Вкусно.
Сладко, значит. Для него любой кофе, в котором не было хотя бы двух ложек сахара, был невкусным. И молока много, так, чтобы и кофе в нем не сразу найти.
– Я аутсайдер, – внезапно сообщил Диз, возвращаясь к моей нелюбимой теме: чувствам. – А со стороны всегда виднее. Все очень просто.
Я вновь посмотрела на Софию. С другой стороны, я чувствовала облегчение. За которое мне было несколько стыдно, но… Я никогда бы не сумела ей помочь. Я себе не могла помочь – не то что другим людям. И я… скрытная. Замкнутая. Держусь в стороне. Из меня не получилась бы лучшая подруга – их лепят из другого теста.
– Второе, – поведала я Дизу. Откровенность за откровенность. – Мы с ней вместе живем уже полгода, а я о ней ничего не знаю. Это раздражает.
Диз закатил глаза.
– Тебя это раздражает? Представь, каково твоему окружению.
Не так плохо, он явно преувеличивал. Я же не настолько… Я смутилась. Или настолько. Кажется, я уже говорила: я скрытная.
– Все равно. Здесь восемьдесят тысяч студентов, почему все мои знакомые друг друга знают? Это какой-то заговор. Где они могли познакомиться?
– В приемной психотерапевта? – высказал предположение Диз.
Я фыркнула.
– Так и представляю Сагу, нуждающуюся в помощи. Что ей там делать?
У меня были причины не любить Сагу. Мара заставила меня вспомнить о самых страшных моментах прошлого. Из-за нее я чуть не умерла. И я до сих пор расплачивалась за то, что обратилась к ней с просьбой. Но выражение, промелькнувшее на лице Диза, заставило меня на секунду забыть об этом. Чего я не знала?
– Рассказывай, – потребовала я.
– Пусть тебе твой Охотник говорит, за что она ему должна.
Ничего мне Макс не скажет. А, судя по серьезности его тона, мне было необходимо узнать правду.
– Кофе отниму, – пригрозила я; на всякий случай айтишник переставил стакан подальше от меня. – Диз… Пожалуйста.