Отчаявшись добиться чего-нибудь путного от государственной службы охраны и не дождавшись давно обещанного акта экспертизы, хотя последний нужен был только для соблюдения формальностей — с экспертизой и так уже все ясно, — Турецкий отправился в буфет. Не столько перекусить, сколько послушать сплетни.
Говорили о Замятине. Все. Поголовно. Турецкого начала разбирать злоба. Идиотизм же, на самом деле! Форменный! Вся страна только об этом и судачит, все жаждут подробностей, а следствие стоит. Потому что большое начальство неизвестно где черти носят. Всего-то от них требуется — бумажку подписать!
Так и не купив ничего съедобного, он вернулся к себе. Телефон на столе разрывался.
— Я тебя ищу. — Это был Меркулов.
— Взаимно! Ты у себя?
— Да. Сейчас я должен…
— Нет уж! — оборвал его Турецкий. — Считай, что ты меня срочно вызвал, я уже иду. — Не дав Меркулову возразить, он повесил трубку и быстро вышел из кабинета.
— Что у тебя, излагай, только быстро, — сказал Меркулов, — через десять минут мне ехать в Кремль.
— Докладывать об успехах?
— Нет, на заседание комиссии по Замятину.
— Уже успели создать?! — Лицо Турецкого вытянулось в изумлении. — Оперативно, ничего не скажешь! И чем она будет заниматься?
— Вот как раз и еду это обсуждать. А все утро решали: стоит комиссию создавать или не стоит. Что у тебя?
— Ничего! Мне нужны люди, которые охраняли, или до сих пор охраняют Замятина. И еще бумага, лучше много бумаг, с подписью нового и. о. генерального и печатью, чтобы тыкать всем в нос. И двое помощников, которые и будут тыкать всем в нос эти бумаги, бегать по городу и разговаривать с людьми.
— Все? — то ли серьезно, то ли с сарказмом поинтересовался Меркулов.
— Пока это обеспечь! — немедленно огрызнулся Турецкий. — Надо будет — потребую еще, когда это я ради дела скромничал?
— Телохранителей Замятина я тебе постараюсь раздобыть сегодня же вечером, в крайнем случае, — завтра утром, а про оперов из МУРа, которых необходимо включить в твою группу, мог бы, кстати, договориться с Грязновым, не дожидаясь меня. Постановление о создании следственной группы оформлю завтра задним числом. Теперь все?
— Не все. Я его ненавижу. — Меркулов непонимающе посмотрел на Турецкого поверх очков. — Грязнова ненавижу, — пояснил Турецкий.
Меркулов хотел спросить еще что-то, но, взглянув на часы, молча снял трубку:
— Слава? Меркулов. Обеспечь, пожалуйста, нашему уважаемому Александру Борисовичу двух человек для рассмотрения дела особой государственной важности.
— Какие человеки нужны, отмазывать или расследовать?
Ехидные интонации в голосе Грязнова Турецкий прекрасно расслышал за пять шагов от телефона и сделал Меркулову знак: ну, что я говорил!