Накануне 22 июня 1941 года Сталин и Гитлер напоминали двух бандитов, готовящихся вытащить нож из-за голенища. Но у обоих на глазах была повязка, ибо ни советская, ни германская разведка так и не смогли вскрыть подлинных намерений противной стороны.
Только в самые последние дни перед германским вторжением Сталин всерьез обеспокоился. Возможно, по его личному распоряжению, 20 июня 1941 года была составлена хронологическая сводка важнейших сообщений «Корсиканца» и «Старшины» с сентября 1940 года по июнь 1941 года. Она помогает обозреть важнейшую часть информации о возможном нападении Гитлера на СССР, имевшийся в распоряжении советского руководства в последние недели и месяцы перед 22 июня 1941 года.
В сентябре 1940 года Харнак сообщал, со слов Тициена, которому об этом, в свою очередь, рассказал «офицер Верховного командования немецкой армии», что «в начале будущего года Германия начнет войну против Советского Союза», чему будет предшествовать германская оккупация Румынии. Поскольку никакого нападения в начале 41-го не последовало, в Центре, очевидно, сочли это сообщение ложным. Также не должно была особо насторожить Москву переданная в октябре «Корсиканцем» информация о том, что в вермахте запрещено распространение русской литературы, в том числе сочинений Толстого и Достоевского. Расовая доктрина национал-социализма, считавшая славян недочеловеками, не была тайной.
В другом октябрьском донесении Харнак утверждал, будто «Геринг приблизительно две недели тому назад дал указание о прекращении поставок в СССР и только дней пять тому назад под нажимом фирм, требующих сырье, согласился на продолжение поставок». Это сообщение тоже не вызывало большого доверия. Ведь ни Геринг, и тем более ни германские промышленные фирмы принимали решения, продолжать или приостанавливать обусловленные советско-германским торговым договором поставки в СССР. Это была прерогатива фюрера, а не его заместителя.
После возобновления связи, в январе 1941 года, «Корсиканец» сообщал: «В кругах, группирующихся вокруг „Херрен-клуба“, нарастает мнение, что Германия проиграет войну, и в связи с этим нужно договориться с Англией и Америкой, с тем чтобы повернуть оружие на восток». Тогда же Шульце-Бойзен докладывал: «Позиция Геринга все больше и больше склоняется к заключению соглашения с Америкой и Англией».
Все эти сведения не соответствовали действительности, поскольку сам план «Барбаросса» задумывался как одно из средств сокрушения Англии, лишив ее последнего потенциального союзника на континенте. В тексте директивы прямо говорилось: «Основное требование заключается в том… чтобы наступательные действия против Англии, и в особенности против ее путей подвоза, отнюдь не ослабевали».