жизни. Становилось страшно от того, что грань между жизнью и смертью так
тонка: один миг – и человека, который только что разговаривал, смеялся,
гулял, обнимал своих близких, может не стать! Становилось страшно, что
можно не успеть сделать что-то важное, можно не успеть попросить у кого-то
прощение, сделать что-то доброе… А как тяжело бывает, когда теряешь
близкого человека, родного, любимого, с которым прожил много счастливых
моментов, пережил много бед, но с которым, по каким-то причинам,
рассорился и не успел помириться! Этот крест остается на всю жизнь, но
ничего уже нельзя поделать…
Мальвина вздрогнула всем телом в попытке развеять это ужасное
внутренне состояние. «Только бы не впасть в депрессию, – в отчаянии
подумала она, прекрасно зная, что такие депрессии, какие бывают у нее, не
проходят быстро. – Я никак не могу сейчас позволить себе какие бы то ни
было слабости. Я должна бороться: за себя, за Алекса… за наших будущих
детей. У меня нет права впадать в отчаяние: конечно, жаль и Олега, и
Ксению, и ее родных, но их смерть не должна обрывать мою жизнь…»
Большим усилием воли Мальвина отогнала гнетущие мысли и
подумала о своем муже. Это были уже не те мысли, в которых фигурировал
108
Алекс до всех этих событий, теперь у Мальвины пробегала дрожь по телу
при мыслях о муже. «Вот, оказывается, что должно происходить в жизни,
чтобы не пропадала страсть! – улыбнулась Мальвина. – Не зря я говорила,
что мне не хватает адреналина… Вот только не было бы этих убийств: мне бы
хватило и какой-нибудь другой авантюры попроще, а то уж слишком тягостно
становится».
***
На удивление самой себе Мальвина проснулась без будильника, за
полчаса до положенного времени. Не смотря на светящееся за окном солнце и
вступающую в свои права весну, на душе было мрачно. В чем дело Мальвина
понять не могла: вроде, с пытающейся напасть депрессией было покончено,
погода за окном чудесная, день не предвещает ничего плохого, но чувство
тревоги упорно сидит внутри.
На работу Мальвина пришла на пятнадцать минут раньше положенного
времени, но около здания стояло уже много машин. «Наверное, так всегда и
бывает, ведь наверняка многие начинают рабочий день раньше, чем я… Хотя
бы та же Элен, – размышляла Мальвина, лавируя боком между стоящими
машинами. – Хорошо приходить немного заранее – не нужно бежать в свой
кабинет сломя голову и начинать прием, совершенно не подготовившись.
Жаль только, что заранее мне удалось прийти всего один раз – в первый
рабочий день…»
Войдя в холл, Мальвина сразу почувствовала: что-то произошло,
причем что-то весьма страшное. Из кабинета Элен доносились