– Ты можешь обмануть.
– Вас? – прапорщик издал нервный смешок. – Чтобы потом всю жизнь прятаться и вздрагивать от собственной тени?
– Да, в этом случае кара будет суровой.
– С моей стороны все честно. Но извини, конечно, мне доверять вам резона никакого нет. Поэтому я позвоню и сообщу дальнейшие инструкции.
– Хорошо, – подумав, согласился Гафур. – Только поторопись, пока мы не передумали.
– Это дело ближайших часов…
Повесив трубку, Жавин отправился домой. Ему предстояло детально проработать план, как получить деньги, сбросить товар и остаться живым.
А Гафур позвонил полковнику республиканского УФСБ, у которого состоял на связи уже более пятнадцати лет, и сообщил:
– Он согласился…
Машина стояла на площадке перед развлекательным центром «Этна» – огромным стеклянным кубом, сверкающим синими гранями, где приютились игровые автоматы, кинотеатр, аквариум и летний сад, не считая ресторанчиков, кафе, магазинов. Туда потоком валили в поисках покупок, удовольствий и развлечений самые разные люди – семьи с детьми, молодые пары без детей, толпы обывателей.
– Знаешь, Робин, а все эти люди привыкли доверять только глазам и чувствам. Они уверены, что мир незыблем, что вещи такие, какими они их видят, – произнес я задумчиво.
– Ну да, – кивнул Робин, уловив мою мысль. – Им и в голову не может прийти, что женщина в «Ладе Приоре» – не скучающая домохозяйка или энергичная бизнесвумен, а их смерть. Что она выписала им приговор и готовится привести его в исполнение.
– Вот именно… Люди живут, не задумываясь, что жизнь – это поход по минному полю… Помнишь, что такое афганские игрушки?
– Помню. Шайтан-сюрпризы.
В Афганистане душманы любили делать для воинов-интернационалистов сюрпризы. Например, вкладывать закладки в японские магнитофоны, на которые у советских военных был ажиотажный спрос – этот дефицит тащили из Афгана все кому не лень. Такая игрушка отлично работает, пока однажды после очередного нажатия клавиши «воспроизведение» не звучит взрыв, посекая всех осколками в радиусе нескольких метров вокруг. Американцы тоже баловались во Вьетнаме, разбрасывая аналогичные сюрпризы, при этом не гнушались начинять ими даже детские куклы. Люди очень изобретательны в убийстве других людей.
– Квалифицированный террорист – это та же афганская игрушка, – сказал я. – Он страшен не тем, что у него оскаленная рожа, за поясом кинжал, за спиной мешок тротила и в руке пулемет. Его опасность в том, что он такой, как все. Он завернут в обертку добропорядочного бюргера или серой невзрачной мыши. Разговаривает, ходит, ест – его можно принять за человека. Иногда он и сам себя принимает за человека. На самом деле это афганская игрушка. Ходячая, замаскированная под обыденность бомба. Где она спрятана? Под личиной вон того бухгалтера в очках, с портфелем? Или молодого парня с наушниками в ушах? Или дворника в оранжевой куртке, отчаянно метущего свой тротуар? Где она, афганская игрушка?