– Я с вами.
– Повтори!
– Я теперь ваша!
В голосе звучит неестественное в такой ситуации ликование. Ей нравится то, что с ней только что произошло. Страх и ужас перегорели в какую-то дикую ненависть к миру и любовь к мучителям…
– Охренеть, – протянул Робин. – Эка у нее кукушку сбило.
– И она стала верной рабыней, – кивнул я. – Вот так идут на службу к дьяволу…
Следующие видеофайлы дали не меньше повода для размышлений.
Еще один аналогичный расстрел. Только полутора годами позже, в разгар Второй Ичкерской войны. Один солдатик с некоторыми душевными терзаниями, но все-таки застрелил из «ТТ» своего сослуживца. Он был на грани безумия, но очень хотел жить. И готов был ползать на брюхе, жрать землю. И он отнял чужую жизнь, чтобы продлить свою, вмиг ставшую совершенно никчемной и позорной.
– Все интереснее и интереснее, – покачал головой Робин.
Следующая запись с меткой «Марид».
Вот сейчас я и увижу неуловимого террориста.
Снимали сюжет в пещерах. Скорее всего, в тех же самых, которые были потом завалены. Большой каменный зал. Костер. Полутьма. Видеокамера едва справлялась, но можно было различить фигуры и даже лица моджахедов. Одеты они были по большей части в камуфляж, в том числе в натовский, все как на подбор бородатые, говорили по большей части на русском языке, изредка разбавляя его ичкерскими словечками. Они что-то рассказывали, шутили и внешне походили на обычных людей.
Вот к костру подошел человек в бушлате с меховым воротником.
– Э, командир, – послышался чей-то голос. – Разреши спросить?
– Что тебе, Ахмед? Ты опять будешь спрашивать про деньги? – Человек в бушлате повернулся, и его лицо попало в объектив.
Робин хлопнул ладонью по столу и воскликнул:
– Марид!
– Он самый, – кивнул я. – Но ведь ни хрена не видно!
Действительно, рассмотреть его не получалось. Телосложение среднее. Рост средний. Но лица практически не видать.
Дальше шли файлы – наши эксперты пробовали вытянуть внятное изображение из этой записи. Не скажу, что они достигли больших успехов.
– Не идентифицируешь его по записи, – покачал головой Робин.
– Не будь пессимистом. – С этими словами я углубился в справку, прилагаемую к записям.
Там были результаты фоноскопической экспертизы. Эксперты идентифицировали объект по голосу.
– Ты хочешь сказать, он в наших руках? – спросил Робин, тоже ознакомившись с результатом.
– Будет в наших руках, – кивнул я.
У меня было какое-то радостное чувство. Картина сложилась, и на большинство вопросов теперь были ответы. Все стало как-то ясно, четко и надежно. Мы выходили на окончательный удар.