Анита старалась держаться на расстоянии по многим причинам: она не сомневалась, что между молодыми людьми — в их число, по ее мнению, входили те, кто еще не достиг 50 лет, — и пожилыми почти никогда не бывает абсолютного согласия. Уж очень разный жизненный опыт за плечами тех и других. Каждая пара влюбленных полагает, что их любовь никогда не закончится. А любовь для молодых — это прежде всего секс. Они не хотят думать о том, что в семьдесят два года он будет для них уже совсем не важен. И вряд ли поверят вам на слово, если вы станете уверять их, будто в пожилом возрасте гораздо большее удовольствие получаешь, когда любимый человек садится с вами завтракать, идет на прогулку, утешает вас, коль вам захочется поплакать. Любовь становится целомудреннее и сильнее.
Она знала: Стэн до самой смерти восхищался ею и считал ее самой привлекательной и сексуальной женщиной в мире. Даже журчание воды в ванной, когда она принимала душ, приводило его в волнение, и эта страсть никогда не остывала и не переходила в привычку, но с годами она преобразилась в нечто большее, чем физическая привязанность.
Если бы у нее хватило слов выразить суть этих отношений, она сказала бы так: это когда в одном человеке для тебя заключена вся Вселенная. Нет, она не знала подходящих эпитетов, чтобы описать свои или его переживания. Стэн научил ее любить себя, гордиться собой уже потому только, что он любил ее. Даже когда Анита становилась все старше, она смотрела на свое тело в зеркало без страха — кожа стала не такой нежной или появились морщины — и всегда ощущала себя столь же желанной, как и в дни молодости. Ей даже не верилось: она уже не только мать, но и бабушка. И действительно, у нее уже были внуки, она вспоминала их детские лица… Когда они собирались все вместе в последний раз? В Израиле. Она тогда была счастлива во время этой замечательной встречи, но потом ей пришлось вернуться. К своему одиночеству. И чем дальше, тем реже они виделись, поскольку Анита боялась летать на самолете, а ее сыновья из-за проблем — семейных и на работе — не могли навещать ее. Что ж, придется смириться с этим.
— Я не одна, — громко повторила она, включив воду. Она говорила это себе каждое утро и каждый вечер. — Я не одна.
Она встала под струи, закрыв глаза, и вода теплым потоком побежала по спине.
— Спасибо Господу за то, что у меня прекрасная семья и иногда мы можем видеться друг с другом. Я люблю их сильнее, чем они думают. Спасибо Господу за то, что есть Бродвей, и музыка, и Дакота, и клуб вязания, и наша дружба с Джорджией. Все это моя поддержка и опора.