Дела не всегда обстояли так. Сначала Эмма изо всех сил пыталась быть милой с новым братом, надеясь подружиться с ним. Не то чтобы все приемные семьи оказывались плохими и ей никогда не удавалось завести дружбу с другими детьми – просто иногда это требовало немалых усилий. Поэтому Эмма старалась как могла. Она делала вид, что ей тоже интересны видео, которые Трэвис смотрел на YouTube (большая часть была посвящена тому, как вскрыть машину при помощи смартфона или взломать автомат с колой), даже выдержала несколько трансляций Абсолютного бойцовского чемпионата и честно пробовала освоить терминологию боев без правил. Так прошла неделя – а потом Трэвис дал волю рукам, когда Эмма стояла в раздумьях перед открытым холодильником. «Ты такая милая», – успел он прошептать ей на ухо за секунду до того, как Эмма «случайно» пнула его ногой в промежность.
Ей хотелось только одного: продержаться в этой семье до окончания школы. Сегодня День труда; занятия начнутся только в среду. Через две недели Эмме исполнится восемнадцать. Она может уехать в тот же день, но тогда придется бросить школу, найти квартиру и постоянную работу. Кларисса же с самого начала сказала социальным работникам, что не станет возражать, если Эмма останется до выпускного. «Еще девять месяцев, – твердила, как мантру, Эмма. – Я выдержу. Конечно, выдержу».
Трэвис снова сделал затяжку и протянул ей косяк.
– Хочешь попробовать? – сдавленно спросил он, стараясь не выпустить дым из легких.
– Нет, спасибо, – холодно ответила Эмма.
Трэвис выдохнул облачко дыма.
– Милая маленькая Эмма, – протянул он. – Но ты же не всегда так хорошо себя ведешь, правда?
Девушка запрокинула голову и снова нашла взглядом Маму, Папу и Эмму. Чуть в стороне от них можно было различить звездочку, которую она недавно нарекла Парнем. Сегодня она оказалась совсем близко от звезды Эммы. Может быть, это знак? Может быть, в этом году она наконец встретит идеального парня, предназначенного ей самой Судьбой?
– Черт, – неожиданно выругался Трэвис, заметив какое-то движение в доме. Затушив сигарету, он швырнул ее под шезлонг, на котором растянулась Эмма. В ту же секунду створка дверей сдвинулась в сторону, и во двор вышла Кларисса. Эмма покосилась на дымящийся окурок – как мило со стороны Трэвиса снова попытаться ее подставить! – и наступила на него туфлей.
Кларисса еще не успела переодеться: на ней был смокинг, шелковая блузка и черный галстук-бабочка; осветленные волосы уложены в идеальный французский пучок. Губы подведены яркой помадой цвета фуксии того неудачного оттенка, который никогда никому не подходит. В руках она держала белый конверт.