– Не может быть! – хором удивились двойняшки.
– Это когда такое было? – нахмурилась Шарлотта.
– В июле.
– Нам стоит рассказать об этом Гаррету? – нахмурилась Шар.
Мадлен немедленно зажала рот рукой. Габ закашлялась. Эмма перекатывала бокал в ладонях. «Так моя сестра не просто увела у подруги парня – она уже успела ему изменить», – подумала она.
Я попыталась вспомнить, что же было в июле, но в голову ничего не приходило. Я изменяла Гаррету? Почему?
– Наверное, я что-то напутала, – неожиданно нарушила молчание Мадлен. – Это было еще до того, как они начали встречаться.
– Точно, – выпалила с облегчением Эмма, в глубине души не сомневаясь в том, что Мадлен сначала сказала правду. Шарлотта не ответила, залипнув в своем смартфоне.
Остальные смотрели на Эмму: настала ее очередь что-то придумать. Глубоко вздохнув – в комнате уже ощутимо пахло спиртным, – она смотрела на девушек, думая, как лучше сформулировать единственный интересующий ее вопрос.
– Я никогда не придумывала розыгрыши для «Игры в ложь».
Близняшки обменялись недовольными взглядами, Шарлотта, Мадс и Лорел закатили глаза.
– Глупо, – Шарлотта поднесла стакан к губам. – Если ты забыла, розыгрыш Ниши сегодня утром получился только благодаря тебе. Алло!
– Нет, я имею в виду не это, – поправилась Эмма. – А по-настоящему жестокий розыгрыш. Такой, о котором вы потом пожалели.
«Такой, который заставил бы жертву всерьез задуматься о мести, – подумала она. – Такой, который вынудил бы объект насмешки задушить Саттон».
Неразлучная троица переглянулась. Вопрос, кажется, встревожил их. Двойняшки только фыркнули. Лорел поднесла стакан к губам, виновато покосившись на Эмму. В ту же секунду подняли стаканы и Мадс с Шарлоттой. Последняя тоже бросила взгляд на Эмму:
– По-моему, тот случай и тебя касается.
Эмма послушно допила водку, понимая: это лишнее. Спиртного у нее в желудке накопилось столько, что можно было осваивать профессию глотателя огня.
– Если честно, я думала, первый розыгрыш в этом году придумаешь ты, – Шарлотта потянулась за бутылкой, чтобы наполнить опустевшие стаканы. – Ты же все лето хвасталась гениальной идеей «розыгрыша на века»! И что?
– Кстати! – Мадлен отсалютовала Эмме стаканом, часть водки выплеснулась за край. – Ты обещала, что будет круто. Жду не дождусь!
Эмме стало неуютно. Получается, «Игра в ложь» задевала интересы и самих игроков, не только других учеников школы. Перед глазами у нее снова замелькали кадры злополучного видео: обмякшее тело Саттон, ее взгляд после того, как повязку сняли. Что, если дело обстояло немного не так, как выглядело? И весь ролик был просто очередным розыгрышем? Как далеко она могла зайти ради хорошей шутки?