Настя провела мазью ему по губам, окунула палец в коробочку еще раз и провела мазью по губам Варвары Ивановны Бабы яги.
Но теперь нужно было произнести заклинание, которое придало бы волшебной мази силу. Какое это должно быть заклинание, у Насти сомнений не было.
– Волшебная мазь, – произнесла она, – хватит служить злу, послужи добру.
Ничего, однако, не произошло. Как были губы у Евгения Анатольевича Кощея бессмертного и Варвары Ивановны Бабы яги неподвижны, так неподвижными и остались. А глаза у Евгения Анатольевича Кощея бессмертного показали Насте: не то!
– А какое же то?! – огорченно воскликнула Настя.
– Подумай, подумай, – прокашлял Чур-чур. – Ведь ты волшебница.
– Я в тебе уверен, волшебница Настя, – проговорил Серый волк. – Ты столько всего смогла, сможешь и это. Поворочай своими шариками-роликами хорошенько.
Настя закрыла глаза и принялась ворочать своими шариками-роликами изо всей силы. Когда она открыла глаза, она знала, что сделала неправильно и как сделать правильно. Ведь если ключ с замком были неодушевленными предметами, то Евгений Анатольевич Кощей бессмертный с Варварой Ивановной Бабой ягой были людьми, и заклинание для них тоже должно было быть какое-то одушевленное.
– Как зло ни сильно, но в конце концов добро всегда побеждает зло, – выпалила она.
Выпалила – и тотчас снова зажмурилась. Только теперь не для того, чтобы покрутить шариками-роликами, а со страху: ну как она все же ошиблась и снова ничего не получится?
«Ох, и долго же мы здесь просидели… Целую вечность просидели!» – услышала она в темноте вокруг себя, и были это не голос Чур-чура и не голос Серого волка.
Настя открыла глаза. Евгений Анатольевич Кощей бессмертный с Варварой Ивановной Бабой ягой смотрели на нее со счастливыми благодарными улыбками, такими широкими – про такие улыбки говорят: рот до ушей.
И у Насти тотчас рот растянулся до ушей тоже.
– А теперь, Настя, це́пи, – сказал Евгений Анатольевич Кощей бессмертный. – Помажь – и заклинание. Освободи нас поскорей. Заждались мы тебя.
– А у вас же здесь времени не было, – вспомнила Настя, что ей говорил Чур-чур. – Как вы меня могли заждаться? Почему вы говорите, целую вечность здесь просидели?
– О, Настя, – продолжая счастливо улыбаться, протянул Евгений Анатольевич Кощей бессмертный. – Отсутствие времени – это и есть вечность.
Настя расковала Евгения Анатольевича Кощея бессмертного с Варварой Ивановной Бабой ягой, цепи загремели, скатились на пол, и Евгений Анатольевич Кощей бессмертный с Варварой Ивановной Бабой ягой поднялись со своих железных стульев и, разминая ноги, прошлись про избушке.