– Я уверен, что мои клиенты предпочли бы банк Уорлегганов, – сказал мистер Пирс.
Росс заново набил трубку.
Мистер Тренеглос расстегнул еще одну пуговицу на брюках. И изрек:
– Для меня нет никакой разницы: что один банк, что другой. Лишь бы банк был надежным. Это ведь главное, насколько я понимаю? И полагаю, у вас, Росс, есть резоны обратиться именно к Паско?
– Я в хороших отношениях с обоими Уорлегганами, – ответил Полдарк. – И с отцом, и с сыном. Но они в качестве партнеров уже стали хозяевами многих шахт. Мне бы не хотелось, чтобы они завладели Уил-Лежером.
Чоук нахмурил густые брови:
– Надеюсь, что Уорлегганы никогда не узнают о том, что вы только что изволили сказать.
– Вздор. Всем и без меня об этом прекрасно известно. С помощью марионеточных компаний Уорлегганы напрямую владеют дюжиной шахт, а еще в дюжине, включая Грамблер и Уил-Пленти, имеют крупные доли. Если им захочется завтра закрыть Грамблер, они без труда это сделают, как уже закрыли Уил-Рис. Это ни для кого не секрет. Но если Уил-Лежер все-таки будет открыт, я предпочел бы, чтобы подобные решения принимали учредители предприятия.
– Абсолютно с этим согласен, джентльмены, – несколько нервно высказался в поддержку Росса мистер Ренфрю. – В Сент-Анне очень болезненно переживают закрытие Уил-Риса. Мы знаем, что он не приносил особых доходов и теперь пайщики потеряли свои деньги, а две сотни шахтеров – работу. А на Уил-Пленти стали платить мизерное жалованье, зато молодой Уорлегган получил огромную прибыль!
Было очевидно, что спор по поводу банков вызвал у мистера Ренфрю самые горькие воспоминания. Тут все заговорили хором.
Мистер Тренеглос постучал стаканом по столу:
– Придется поставить вопрос на голосование! Это единственный разумный способ. Но сначала надо решить, будем ли мы вообще открывать шахту. Может, кто-то струсил?
Проголосовали. Оказалось, что все за открытие Уил-Лежера.
– Превосходно! Просто великолепно! – сказал мистер Тренеглос. – Наконец-то мы сдвинулись с мертвой точки. А теперь перейдем к вопросу о банке. Кто за Паско?
За Паско проголосовали Ренфрю, Хеншоу, Тренеглос и Росс, а за Уорлегганов – Чоук и Пирс. Но поскольку Пирс представлял помимо своих собственных также и интересы своих клиентов, голоса разделись пополам.
– Проклятье! – пробормотал мистер Тренеглос. – Я так и знал, что этот адвокатишка будет тянуть нас назад.
Пирс не мог не услышать это замечание и очень постарался изобразить оскорбленное достоинство. Однако на самом деле он мечтал получить долю в бизнесе мистера Тренеглоса, который владел доходными домами, и, обнаружив, что тот не собирается сдавать свои позиции, следующие десять минут потратил на то, чтобы как-то извернуться и оказаться на стороне старика.