Не сказав друг другу ни слова, Росс и Демельза развернулись и направились по песку и гальке от берега, потом перешли по камням через ручей и, держась за руки, прошли последние полмили до дома.
Демельза притихла. Росс еще никогда не делал того, что сделал в этот вечер. Раньше он целовал жену только в постели. Сегодня все было иначе. Демельза почувствовала, что в эту ночь они стали близки, как никогда раньше. Впервые они были на равных. Он не был Россом Полдарком, джентльменом и хозяином Нампара-Хауса, а она не была его служанкой, на которой он женился только потому, что так все же лучше, чем жить одному. Они были мужчиной и женщиной, и они были равными. Демельза вдруг стала старше своих лет, а Росс, наоборот, словно бы сделался младше. Они шли, держась за руки, сквозь косые тени нового дня.
«Я счастлив, – снова подумал Росс. – Что-то со мной произошло. С нами обоими. Что-то преобразило нашу мелкую интрижку в настоящее чувство. Удержи его, – сказал он себе, – сохрани, не возвращайся назад».
Тишину нарушало только журчание ручья, что бежал вдоль тропинки. Впереди белел дом. Мотыльки улетели к звездам, а деревья стояли молчаливые и темные.
Росс и Демельза вошли в дом, парадная дверь скрипнула, и они с видом заговорщиков начали подниматься по лестнице. В комнате оба перевели дух и расхохотались, представив, что могли разбудить Джуда и Пруди каким-то жалким скрипом.
Демельза зажгла свечи и зашторила окна, чтобы не залетели мотыльки, а потом сняла тяжелый сюртук и тряхнула волосами. О да, это была чудесная ночь. Росс обнял ее. Когда он смеялся, лицо у него становилось совсем как у мальчишки. Демельза рассмеялась в ответ, и ее влажные губы заблестели в свете свечей.
Его улыбка померкла. Он поцеловал Демельзу.
– О Росс, – сказала она. – Дорогой Росс.
– Я люблю тебя, – сказал он. – Я – твой слуга, Демельза. Взгляни на меня. Если я в прошлом делал что-то неверно, дай мне шанс все исправить.
Так Росс Полдарк понял: то, что он почти презирал, не может быть презираемым, а то, к чему он относился как к средству для удовлетворения своей похоти или считал всего лишь приятной заменой после постигшего его разочарования, на самом деле обладает глубинами, в которые он никогда раньше не погружался, и несет в себе мудрость красоты.