Азия в огне (Фели-Брюжьер, Гастин) - страница 17
Меранд, со смертью полковника Коврова сделавшийся начальником миссии, тотчас ответил:
— От имени всей Европы протестую против этого гнусного насилия, против этого дикого нападения на европейский лагерь. Мы сдаемся, так как у нас нет больше никаких средств сопротивляться, но вы должны препроводить нас на русскую границу…
Всадник, казавшийся начальником этой шайки, едва только успел понять из слов Меранда, что они сдаются, как сделал знак, и несколько человек бросилось на европейцев, чтобы их обезоружить. Несмотря на их сопротивление, у них было отнято решительно все оружие и брошено в нескольких шагах от них.
Во время этой последней короткой борьбы, скончался Федоров, которого затоптали ногами на глазах Меранда и Ван-Корстена, единственных, не получивших никаких ран. Все же остальные, оставшиеся в живых члены миссии, были более или менее тяжело ранены. Ковалевская лежала на земле. Ее поддерживал Боттерманс, сильно раненый в плечо и голову, но совершенно забывший о себе и своих страданиях в своем горе, что видит молодую девушку недвижимой, с лицом, покрытым кровью. Отдав свое оружие бандитам, доктор вырвался из их лап и, убедившись, что полковник мертв, бросился на помощь Ковалевской.
Германн фон Борнер — контуженный, избитый, молчаливо держался около Меранда, продолжавшего негодовать на начальника шайки.
Иван и Полэн исчезли, так же, как и русский офицер, Борис Николаев.
Наконец, небо, мало-помалу, посветлело, появилась бледная заря.
Картину резко озарили первые слабые лучи рассвета, предвестники возвращения дня и жизни. Вскоре были потушены бивуачные огни и факелы: сделалось, наконец, возможным дать себе отчет в случившемся.
На том месте, где несколько часов тому назад была расположена мирная миссия, несколько сотен трупов покрывало землю. Большая часть эскорта была перебита при первом же столкновении с неприятелем. Спастись успело всего несколько туркмен, успевших скрыться в горы с текинцем, которого оставил в лагере, перед своим отъездом, русский офицер, так что весь эскорт казался погибшим. Что же касается животных, верблюдов и яков, то они были почти все ранены, и те, которые не упали вместе со своим грузом, разбрелись на большое пространство вокруг. Неприятель, рассеявшийся по всей степи, приканчивающий раненых и грабящий обоз, гонялся за бедными животными, которые жалобно ревели и мычали, стараясь убежать.
В этих разбойниках и грабителях Меранд узнал самых кровожадных номадов китайского Туркестана, киргизов с безволосыми, морщинистыми физиономиями, с узкими, косыми, блестящими глазами, с характерной прической на маковке, состоящей из закрученных спирально длинных волос. Они были одеты в шкуры баранов и яков, и только левая рука была у них обнажена и свободна. Некоторые-же из них были голы до пояса. Их маленькие лошадки с высокими седлами были очень быстры и выносливы. Большинство было вооружено ружьями, некоторые пиками, у всех были секиры и сабли с широкими и короткими клинками, привешенные к поясу.