Он вернулся к группе пленников, взбешенный, так как у него выбыло из строя около двухсот человек. По дороге он наткнулся еще на несколько трупов своих людей, и это последнее обстоятельство усилило его гнев. Два киргиза указали ему на Полэна, как на самого опасного из их противников, взятого после ожесточенной драки и положившего многих из их товарищей.
— Тогда почему вы его взяли в плен? Почему вы его не убили на месте? Взять его!
Вмешался Меранд.
— Этот человек — французский матрос. Он такой же европеец, как и я, и имеет такое же право на уважение, как и каждый член нашей миссии!
В тот же миг, Полэн, по всем правилам бокса, добрым ударом кулака разбил физиономию одному киргизу, который направил было в него копье. При этой новой выходке матроса разбойники разразились дикими криками, и дело могло бы кончиться для него очень плохо, несмотря на заступничество Меранда, если бы другая группа киргизов не приблизилась к ним и не положила к ногам своего начальника еще один труп, который был одет иначе, чем члены европейской миссии и чем их дикие победители.
Тот наклонился к мертвецу и пришел в величайшее изумление.
— Каким образом среди убитых мог очутиться монгол? — спросил он у европейцев.
Подойдя поближе, Меранд и фон-Борнер узнали своего таинственного вестника. Но они ничем не выразили своего впечатления.
— Тьфу! Это тот мерзавец, который нас предал, — вскричал Полэн: —я пробил ему башку как раз перед тем, как удрать в горы!
— Ты сделал ошибку, мой добрый Полон! — сказал ему Меранд.
Киргиз смотрел на офицера и матроса весьма подозрительно.
— Кто убил этого человека? — настойчиво спросил он. — Кто из вас?
В эту минуту один из раненых конвоиров, прячущийся в группе европейцев, с трудом приподнялся и, указывая на Полэна, заявил:
— Он выстрелил в этого всадника из револьвера. Я видел!
— Ах, ты это видел, скверная собака! Ну, так ты больше ничего не увидишь! — И раньше, чем Меранд успел удержать, доносчик был схвачен за горло железными руками Полэна и вскоре упал бездыханным.
Но предводитель шайки услыхал уже, что ему было надо, понял все и с удвоенной яростью закричал пленникам:
— Вы убили одного из друзей Господина и за это вы умрете все! — Затем, удерживая бандитов, которые хотели было броситься на европейцев, прибавил: —Нет, не всех разом! По очереди… Поди сюда, Ата!
На его зов из толпы вышел зверской внешности гигант, с яростным видом потрясая секирой.
— Сначала ноги, потом руки, потом голову!
— О, негодяи! — закричал Ван Корстен, охваченный бешеным гневом.
— Простимся, друзья мои, — сказал Меранд: —и умрем со словами: «да здравствует Франция! Да здравствует Европа!..»